Эльфийский бык 2 (СИ)

И в целом жить безбедно.

А что Кешка появляется редко и с каждым разом выглядит хуже, так это от усталости. Работы много, а жены нет. Мужчине же без жены никак неможно, он себя не прокормит и вообще одичает.

В общем… сложно все.

Очень сложно.

— Эй, ты идешь? — окликнула Машка.

— Куда?

— Так собирались же посидеть…

Да, кажется… Миле предложили. Так-то обычно её словно и не замечали, может, не специально, может, потому что Мила боялась сближаться с людьми. А они и чувствовали неладное и тоже сторонились.

— Не знаю.

— Идём, — Машка схватила за руку. — Хватит… нормальная девчонка, а людей сторонишься. Там Лёвка быть должен. Он про тебя спрашивал.

Щеки вспыхнули.

И погасли.

Лёвка… Лев Суварин был, во-первых, одаренным, во-вторых, происхождения благородного, а в-третьих… хорошим парнем. Симпатичным. Добрым. А значит, Миле от него надо держаться подальше и жизнь не портить. Потому что… просто потому.

Она оглянулась, зацепившись взглядом за мордатого мужика с шаурмой в одной руке и банкой колы в другой. Тот поспешно отвел взгляд, делая вид, что возле универа оказался по какой-то своей надобности, а не для того, чтоб за Милой следить. Но этот хотя бы старается в глаза не лезть. Другие похуже… один так и вовсе близко подходит и разглядывает так, что прям до костей дрожь пробирает.

— Идем… — Машка тянула прочь.

— Будешь? — Пихта протянул шаурму напарнику. — Слушай, я тут отожрусь…

— От и радуйся, — тот шаурму взял и понюхал. — Работенка — не бей лежачего… за девкой приглядывать. Куда она намостылилась?

— Да с подругой в роде. По магазинам попрутся или еще куда.

Пихте было все равно.

Ему надоела и столица, и суета, и девица эта, которая с виду — мышь мышью… и нормального бы дела, а не это вот всё.

— Лады, не дергайся, — сказал напарник, заглатывая огромный кусище. Как не подавился только. — Шеф сказал, чтоб готовились.

— К чему?

— А я откуда знаю. Передо мной не отчитывается. То ли напортачил наш Умник, то ли…

— Чего? — Пихта нахмурился.

— Да неладно чего-то… слышал, Волк сбежал? А он скотина старая, чует, когда тикать надобно… и шеф, небось, почуял… вот и режет хвосты. У них же ж, как у змеюки той, шкуру скинул и поминай, как звали…

Напарник провел пальцем по горлу.

— А девка…

— Девка, может, и не при чем, а вот Умник наш многое знает. И мало ли, где он это знание хранит. Умник же… так что всех зачистят. Только сперва поговорят с чувством, толком и расстановкой. Что? Не мы такие, жизнь такая… ладно, глянь, куда она там поперлась.

Маячки на девке стояли хорошие.

И Пихта вырулил со стоянки.

Ехать пришлось не так и далеко. Кафешка какая-то из тех, что поприличней, но не пафосные. Ага, вон и девка, и подружка её развеселая, и еще другие. Однокурснички, стало быть, тусят…

— Пусть повеселится, — милостиво разрешил напарник. — Хоть напоследок…

— Слушай, — Пихта задал вопрос, который мучил его. — А вот ты не боишься, что и нас с тобой… того… зачистят?

И судя по оскалу напарника, правильный вопрос.

— Думаешь много, — обрезал тот.

И…

И Пихта отвернулся. А потом, втихаря, робко так подумал, что валить надо бы… вот прям сегодня и валить.

Мила сама не поняла, как оказалась в туалете кафешки вместе с Машкой. Веселье… было веселье. И было даже весело. Наверное… кому-то точно было весело.

Ей же стало и без того тошно.

И Кешка на звонок не ответил. А потом стал совсем не доступен…

— Милка, улыбнись, — Машка двинула под ребра. — Смотри, какую штуку я по случаю прикупила…

И вытащила из сумочки пудреницу. Самую обыкновенную, облезлую даже. И облезлость эта совсем не вязалась с Машкиным обличьем, потому как раз она предпочитала вещи новые. А тут…

Машка крышку пудреницы откинула…

— Вот так лучше, — сказала она изменившимся голосом. И лицо вдруг тоже изменилось. — Что смотришь? Раздевайся.

— Вы…

Перед лицом Милы появилась характерного вида красная книжечка с имперским орлом.

— Служба безопасности. Особый отдел.

Дыхание перехватило.

— Эй, эй… в обморок не падать, — Милу подхватили и, наклонив к крану, сунули голову под воду. — Давай, ты в здравом уме нужна… или относительно здравом. Не трясись.

— Вы… вы… из-за Кеши?

— Ну не из-за тебя же, — проворчала женщина неопределенных лет. — В общем так. Сейчас ты отдаешь мне свою одежду, а сама берешь форму официантки, выходишь на кухню… ведут тебя с улицы?

— Д-да… эти не приближаются.

— Хорошо. Значит, выходишь через черный ход. С мусором. Несешь к бачкам. За ними тебя встретят.

— А…

— А я… — женщина оскалилась и лицо её поплыло. — Побуду тобой.

— Но…

— Сегодня в этом кафе случится утечка опасных химикатов. К несчастью, будут пострадавшие. В том числе серьезно. Некоторые даже в реанимацию угодят.

— Мама…

— Тоже там окажется. Сердце не выдержит. Она ж уже в возрасте…

— Но…

— Ей объяснят.

— А мы…

— А вы пока поживете в тихом спокойном месте. Сколько — не знаю. Это уже там спрашивай. Моё дело вас из-под удара вывести. И да, маячок я тоже сниму… халтурщики несчастные. Вот туда же, заговоры плести все горазды, а на нормальное оборудование денег жмут… давай, давай… все же вопросы могут возникнуть, что мы в туалете так долго делаем. Шевелись…