Эльфийский бык 3

— Задержание, — подсказал другой подполковник. — До выяснения обстоятельств дела.

— А заодно гарантировать переход собственности в руки нового владельца, — этот голос раздался из-за спин военных. — Прошу прощения.

Дымов.

Надо же, и он тут.

— Не могу сказать, что рад встрече. Понимаю, что случилась она… не в тех обстоятельствах, которые можно назвать приятными.

При свете дня было видно, что адвокат бледен и круги под глазами залегли глубокие. Но вот костюм хорош. Как и папка в руках. Кожаная, дорогая.

— Но увы, реальность такова, что порой не оставляет выбора, — произнёс он, глядя по-над головами военных. — Мой доверитель…

— Свириденко…

— Именно. Был весьма огорчён, что приходится ему прибегать к мерам столь суровым, но… увы, увы… итак, к делу. Вот, держите… судебное заседание состоялось утром…

Александр поднял голову. Солнце висело высоко, но не настолько, чтобы вот прям уже половину дня отмерить. А значит, утро упомянутое было часов так в шесть. Рано местные суды работать начинают.

— Прошу ознакомиться с претензией…

— Повестка не приходила.

— Не знаю, не знаю… мы отправляли… и ввиду сложившейся неоднозначной ситуации позволю себе вкратце изложить. Вельяминовы нарушили контракт, не допоставив в общей сложности…

Голос его был ровен и спокоен.

Цифры.

Данные. Ссылки. Всю эту хренотень Александр на слух воспринимал не слишком хорошо, но сейчас кивал, как кивали и полицейские. Стыд и позор.

Развели.

Чтоб полиция на побегушках у какого-то…

Нет, если у него и были сомнения в необходимости кардинальных чисток, то сейчас они исчезли. А вот тетрадочку Александр достал. Имён в ней прибавлялось, а с ними и мыслей.

— … таким образом общий ущерб…

— Это какой-то бред, — выдавила Маруся, сжимая листы. — Это…

— Вы вполне можете подать апелляцию, — Дымов протянул ещё одну стопку. — Но стоит учитывать, что глава вашего рода незадолго до кончины, пользуясь правом…

Маруся побледнела.

— … с претензиями согласился, и в возмещение ущерба передал земли и прочее имущество…

— Это… — рядом с Александром появился пловец. — Там того… дядька Черномор сказал, что наёмники полезли…

— И?

— И спрашивает, надо их хоронить, ну, чего осталось, или может на экспертизу какую передать?

Ну хоть где-то порядок.

Зря это он про армию. Если удобнее в вёдрах, то пусть себе носят. Чай, вёдер на ферме хватает.

— Пусть сложит где-нибудь в сторонке, — подумавши, ответил Александр. — А там уж разберёмся, куда да что…

— Помощь нужна?

— Обойдёмся.

Если не внемлют голосу здравого смысла и закону, то…

— Таким образом деревня Подкозельск, а также молочные фермы, и земли, перечень которых можете видеть в приложении, отныне является личной собственностью…

— Хрена с два, — Маруся стиснула кулак. А потом сложила бумаги пополам и порвала.

Такую вот приличную стопку.

А потом сложила половинки и тоже порвала, даже не особо напрягшись. Это… это как-то… чересчур.

— Простите?

— Передайте вашему доверителю, что хрен ему, а не Хрустальная купель… и земли эти мы не отдадим.

— Вы нарушаете закон…

— Отнюдь, — синее поле конопли расступилось, вот прям от опушки леса до дороги. Причём, как почудилось, расступилось весьма быстро и с немалым почтением. А верхушки стеблей склонились друг к другу, образовав арку. По проходу с величественной неторопливостью, от которой веяло таким родным и знакомым, шествовал эльф.

— Это что за… — спросил Пантелеймонов, щурясь.

— Это? Это посол… — Александр ощутил острое желание оказаться где-нибудь подальше от поля. И благородного Калегорма-как-его-там.

— Куда посол? — не очень понял Пантелеймонов.

— Эльфийский посол, — пояснил Александр. — Ясноликий Калегорм…

— Можно просто «уважаемый», — Калегорм позволил себе перебить государя, что уже было странно, поскольку нарушало все возможные правила. — Мы всё-таки в неформальной обстановке…

И руку протянул, в которую Маруся с трепетом вложила рваные листы. Калегорм покрутил их, а потом щёлкнул пальцами и листы осыпались серым пеплом.

— Вряд ли… это поможет, — Дымов смотрел на пепел и посла со странным выражением лица.

— Почему нет? Пепел — неплохое удобрение для растений. А что до претензий, то позволю себе отметить ряд нарушений процессуальной процедуры…

Вот эти спокойные с толикой печали ноты были Александру отлично знакомы. Уши заболели заранее, мозг тоже попытался отключиться, памятуя о прежних встречах с послом. Но усилием воли Александр заставил себя слушать.

Точнее делать вид, что слушает.

Калегорм приступил к изложению претензии обстоятельно, и главное, ссылаясь на какие-то пункты и подпункты гражданского права, и прецеденты, и ещё что-то…

Первыми глаза остекленели у Пантелеймонова.

Затем у подполковников, причём головастый продержался дольше прочих. А вот Дымов, тот, верно, и вправду неплохим адвокатом был, если пытался дискутировать.

Посол очень любил, когда с ним в дискуссию вступали…

— Слушай, — Бер подёргал за рукав. — Он… всегда такой?