Эльфийский бык 3

— Именно. Более того… у Паши характер… сложный. И вспыльчивый он довольно. Сейчас-то научился сдерживаться, но прежде его было легко вывести из себя.

— Дуэли?

— Если бы… — отмахнулась Софья Никитична. — Силы-то у него изрядно, вот на дуэли вызывать не рисковали. Точнее… трижды вызывали. Самое интересное, что с двумя вызывающими, то есть вызывавшими, он до сих пор дружат. Хорошие ребята оказались, которых в игру втянули. Знаете, такое вот… великосветское развлечение, стравить двух совершенно посторонних друг другу людей.

— Делать им нечего, — буркнул князь.

— Нечего, но… в кадетском корпусе Паша нашёл друзей, но снова… случилось противостояние. И всё это закончилось крайне некрасивой историей, когда одна особа…

Софья Никитична скривилась, ибо даже вспоминать о той истории было на диво неприятно.

— … к которой Павел испытывал… душевное влечение… ответила на его чувства. Происходила она из весьма славного рода, но вот как-то показалась ему иною… он взялся ухаживать. И ухаживания были приняты весьма благосклонно. Даже переписка завязалась. Там симпатия переросла в нечто большее. И Павел рискнул открыться… и узнал, что чувства его вполне взаимны. Однако воспитание не позволяло девушке проявлять их сколь бы то ни было прилюдно. И в целом проявлять до официальной помолвки.

Давящее чувство то накатывало, то отступало.

И ведь Софья маг, пусть и не ментальный, но всё же. Сила защищала её от воздействия, а тут, выходит, и она бессильна? Что же испытывают обычные люди?

Не вредно ли оно им?

— Она же намекнула, что родственники будут не в восторге от кандидатуры Павла. И что надобно сделать так, чтобы у них не было возможности отказать.

— Погодите… тот скандал… кажется, помню. На балу у Одоевских.

— Он самый. Одоевские всегда устраивали роскошные балы, а потому собирали весь свет. На том балу Павел прилюдно сделал предложение своей… даме сердца. Её задумка. По ней она отвечала согласием и признавалась в любви. А мнение света было бы на стороне возлюбленных и всё такое… на деле она отказала, холодно и весьма… неприятно для самолюбия. Нет, не перешла грань прямых оскорблений, но…

Софья запомнила.

Очень хорошо.

У некромантов в целом память изрядная. А уж в таких вот случаях и вовсе идеальною становится. И нет, она не мстила… не так, как хотелось бы.

— Если бы она отказала сразу или наедине, Павел, думаю, сумел бы пережить и эту вот любовь, как ему казалось, и неудачу. Но вот то, что сделано было прилюдно… и в присутствии государя…

И государыни, у которой память оказалась тоже весьма неплохою.

А ещё весьма близкое Софье Никитичне понимание ситуации. Пожалуй, тогда-то они… нет, нельзя сказать, чтобы сблизились. Скорее уж впервые Её императорское Величество поглядели на Софью иначе, нежели как на ещё одну даму из свиты.

— Насмешки и напоминания о том предложении он собирал долго… с другой стороны, оказалось, что у него и друзья имеются, готовые поддержать. Но да, и дурного хватило. Ладно, мужчин можно было вызвать на дуэль, но с женщинами сложнее. Многим дурочкам история показалась забавною. И на светских мероприятиях над Павлом стали подшучивать, так вот… как это умеют. В рамках светской болтовни, но болезненно. Он и отдалился от света. В работу ушёл. И та ему нравилась.

— Он её перерос.

— Возможно, — согласилась Софья Никитична. — Проблема в том, что он наотрез отказывается даже думать о женитьбе. И как это исправить, ума ни приложу.

Та девица вышла замуж. У неё и жених, как выяснилось, имелся, пусть и договор был лишь устным, но он, как Софье удалось выяснить, и затеял эту игру, чтобы указать Кошкину его место.

Что ж… собственное он нашёл.

Софья искренне надеялась, что за эти годы ему удалось полюбить бескрайние казахские степи… кому-то и там гарнизоны держать надобно.

— Что-нибудь придумаем, — пообещал князь.

Золотой человек.

— И с этим тоже, — он поймал взгляд Софьи Никитичны, снова зацепившийся за белую коробку. — Вот… понимаешь, Софьюшка, возишься, возишься, порядки наводишь… годами внушаешь страх пред властью государевой, а потом находится какая-то сволочь, которая и на порядки плюёт, и страха не испытывает. И заводит своё государство в государстве.

И головою покачал укоризненно.

— И главное же… главное же дело не в этих вот… эти, местные, давно уверились, что царь далеко, а Бог высоко…

С богом, может, так оно и есть… а вот про царя — это они зря.

— Дело в тех, которые эти вот усилители армейские с каких-то вот складов списали, небось, за негодностью. А потом взяли и передали… и возникает вопрос, все ли передали или оставили что-то себе, на бедность и иные жизненные неприятности? И где да как ещё использовать намеревались? И многие иные вопросы…

— Ничего… — Софья Никитчна погладила князя по руке. — Разберёшься.

— Так ведь… они там, в столицах, опытные… как почуют, что пахнет жареным, так вот и начнут концы зачищать… покойников-то не допросишь.

— Это только если у вас своего некроманта нету. Поверь, Яшенька, от хорошего некроманта и в смерти не скроешься. Так что всех найдём. Всех допросим. И никто не уйдёт обиженным.

Жизнь заиграла новыми перспективами.