Эльфийский бык 3

— А… тогда я, — Александр зашёл на сайт дворца и раскрыл страницу имени себя. — Во… полгода тому снимали. Похож?

Портрет был солиден.

И император тоже.

Он стоял в пол-оборота и смотрел на подданных будто бы свысока. И читалась во взгляде мудрая мудрость и некоторое даже снисхождение к неразумным детям, коими ему случилось править. Сиял золотом парадный мундир. Сиял каменьями эфес шпаги.

В общем, всё сияло и так, что через экран слепило.

Но главное…

— Ты не похож! — Бер с ясностью осознал это. Потом посмотрел ещё раз.

На портрет.

На Императора.

И снова на портрет.

Черты лица Александра… да обыкновенные, какие-то среднестатистические и отвратно незапоминающиеся, тогда как у того, на портрете, они были словно бы жёстче.

И ярче.

— Когда… в общем, когда отца не стало, я был молод. Ещё моложе, чем сейчас. И это вызывало некоторые… сомнения. И пиарщики предложили немного портреты усовершенствовать… в общем, чтоб народ не переживал, что править будет слишком молодой император. Солидности там добавить. Как они сказали, визуально наделить весом и харизмой.

— Харизмы у тебя и так… с перебором.

— Спасибо. Вот… провели съёмки. Фото обработали, чтоб выглядел соответствующе. И выпустили в народ. Это первый момент.

— А второй?

— А второй… скажем так… своего рода особенность. Сила моя помехи даёт, такое вот размытие… у отца тоже было, но когда нервничал. А я посильнее, стало быть. И помех больше. Изучать-изучали, но сам понимаешь…

Бер понимал. Кто позволит всерьёз императора изучать.

— Пришли к выводу, что сублокальная аномалия оптического поля. Или как-то так… объяснение есть, но я его, честно, не очень понял. Но две диссертации защитили, да… главное, что снимки цифровые получаются всякий раз слегка иные. Усреднённые, что ли. После официальных фотосессий их всё равно дорабатывают. А вот неофициально щёлкнуть меня можно, но на свои портреты и себя самого я похож не буду. Кстати, плёнки вообще засвечиваются. Пробовали. Так что, кто меня знает, тот и при встрече узнает. А кто нет, то по портрету бесполезно и пытаться…

Глава 14 О сложностях личной жизни и пользе некромантов в хозяйстве да делах государственных

Нет, дорогая, я не женат! Конечно же, нет! С чего ты взяла? Ах, кольцо? Только послушай, умоляю, это жуткая история. В детстве меня поймали орнитологи…

Из разговора одного молодого и весьма достойного господина с юной особой.

Софья Никитична чувствовала себя странно. С одной стороны было несколько неловко за свою несдержанность, с другой… хотелось повторить.

Уж больно прекрасно было выражение лица Тополёва.

И не только его.

С третьей снова же было неловко, но уже перед внуком и его девушкой. А что девушку Иван полагал своею, в этом сомнений не оставалось. Очень уж характерным сделалось выражение его лица.

Прям как покойного Кошкина.

И у Пашеньки, хотя тот вряд ли признается, но…

— Возвращаемся, — мрачно произнёс Тополев, поглядевши на Софью Никитичну так, будто он о чём-то догадывался. Потом он поглядел на свой перстень. На князя. На несчастного барсука, который и вправду был каким-то слишком уж большим.

Мутант, что ли?

Скорее всего. Тёмная сила в нём вполне ощущалась. Она-то и откликнулась на слабый импульс, позволив поднять барсука, не используя полностью свою.

— Конечно, — князь предложил руку. — Возвращаться надо… что творится, что творится… рептилоиды среди нас… и барсуки-оборотни достигают духовного совершенства…

Щека Тополева дёрнулась, и глаз дёрнулся, и угол рта тоже.

Нервная у него работа.

На такую никакого здоровья не хватит. Впрочем, если завязываться с тьмою, то какое может быть здоровье?

— Как вы думаете, он и вправду переродился? — поинтересовался князь с лицом пресерьёзнейшим. И Тополев тихо зарычал. Впрочем, скоренько взял себя в руки и, состроив скорбную физию, сказал:

— Боюсь, это не подвластно человеческому разуму…

— Знаете, — князь предложил руку, на которую Софья Никитична оперлась. — У меня был один знакомый… старый друг, можно сказать. Так вот, он говорил, что человеческому разуму подвластно всё, кроме человеческой дури, а уж та необъятна и безгранична, как вселенная.

Тополев явно хотел что-то ответить, но промолчал.

И молчал он до самой границы города.

А там, остановив — мог бы и к дому подвезти — произнёс:

— Как ваше самочувствие?

— В целом неплохо, — осторожно начал князь. — Но вот как эта прогулка скажется… сами понимаете, столько эмоций, столько впечатлений… думаю, Софочке стоит отдохнуть.

— И жарко, — Софочка произнесла это капризным тоном. — Сегодня на редкость неприятная погода…

— Да, есть немного…