Эльфийский бык 3

Эльфийский посол с прежним меланхолично-задумчивым видом чесал Яшкин лоб. Яшка блаженно жмурился и вздыхал, и даже копытами переступать опасался, не желая нарушать это вот состояние тишины и покоя. Из-за ограды на Яшку печально и с явною завистью поглядывал Менельтор, но не решался выйти в ворота, разве что тоже вздыхал.

— Как думаешь, чего он делает? — шепотом спросила Маруся Таську, которая ещё дулась, потому как несправедливо, когда одним репортажи и восставшие барсуки, а другим — инспекция запасов соломы и далёкие взрывы. И про те сказано, что они так, случайно получилась. Ворона, мол, гранату спёрла да не удержала. Ага, последняя дура в эту ерунду не поверит. А Таська — совсем не дура.

— Понятия не имею, — Таська выпятила губу, показывая, что ей не просто обидно, а прямо до глубины души обидно. Кстати, не соврала. И Беру выскажет. Мог бы позвать, а то заладил, что опасно, опасно… ага, но и интересно же ж. — Ты ж эльфийская принцесса…

— Сейчас по лбу дам, — в нехарактерной для неё манере огрызнулась Маруся и глянула так, что стало ясно, и вправду даст.

И что достали её.

С принцессой.

И вообще. В сумме так сказать, достали…

— Слушай, там, кажется, едет кто-то… — Таська вдруг развернулась и, привстав на цыпочки, приложила ладонь к глазам. — Точно… даже знаю, кто… лягушонка в коробчонке.

Красная сияющая лаком машина, на которую и пыль садиться остерегалась, и вправду походила на коробчонку. Лакированную вот.

Остановилась она у конторы, из которой выглянула Анна, чтобы тотчас скрыться внутри. Чего-то они с Василисой обсуждали, то ли те самые взрывы, на которые Таську не пустили поглядеть — подумаешь, ворона, граната, чего на них смотреть, то ли факт теоретического упокоения батюшки. То ли по-настоящему глобальный вопрос о сене, соломе и грядущей уборке полей.

В общем, Офелию не сочли достаточно вескою причиной беседу прервать. А вот парень, тихо сидевший на ведре и ковырявшийся не то в трубе, не то в чём-то, трубу напоминающем, голову поднял. И руки отёр тряпицей. Поднялся. Потянулся.

— Доброго дня, — тягучий голосок Офелии заставил Яшку уши прижать, Менельтор и вовсе к сараю отступил, правда, низко опустив голову и видом своим показывая, что за родное сено он будет сражаться. — А вы тут всё смотрю, сельской идиллии предаётесь.

Она была в белом платьице, каком-то лёгком и воздушном, будто из тюли сшитом. И платьице это норовило развернуться, разлететься тончайшими крыльями, а заодно уж просто неприлично обвить фигуру треклятой Офелии.

Фигура у неё имелась.

Точёная.

И тем самым бесившая до крайности.

Таська рядом с нею сразу начинала чувствовать себя огромной и неповоротливой, и вовсе не такой, какою надлежит быть светской даме.

— Чего тебе? — поинтересовалась Маруся и Таську под руку взяла, будто наперёд удержать пытаясь. — В гости заехала? Так мы не приглашали.

— От вас разве дождёшься…

— Не дождёшься, — Маруся потянула Таську за собой, поближе к этой вот. А вот парень стоял, скрестивши руки на груди и с красной машинки Офелии взгляда не сводил. — Тебе здесь не рады. И папеньке твоему тоже.

— Папенька приболел. А я… мы ведь с тобой не ссорились.

— Было бы с кем.

— Вот и я думаю, — Офелия лучезарно улыбнулась. — Причин нет совершенно… папенька несколько увлёкся. Он у меня азартный очень. И упрямый. Если чего решит, то уже костьми ляжет. А по мне всё это бессмысленно. Пустая трата нервов и ресурсов… в общем, дело против вас я приостановила. Лучше худой мир…

Таська ей не поверила.

Впрочем, как и Маруся.

— Вот, — девица вытащила бумаги. — Это утренние постановления… хода не дам. Понимаю, что будет новый виток судов, потом разбирательств. В общем, там договор. Мы отказываемся от претензий, если вы сделаете шаг навстречу.

— Пустить вас…

— Да не надо никуда никого пускать! Просто… тут фестиваль будет. В Конюхах. Рядышком. И меня в соучредители определили. Вот так вот резко! Я им говорю, ну какой из меня соучредитель? Это папенька всё организовывал, лез вечно куда-то. Но он же ж болеет! А я понятия не имею, что делать надо, — она всплеснула руками и губы задрожали, даже показалось, что Офелия того и гляди расплачется. — И главное, отступить никак… то есть, не поймут. Сразу решат, что ослабели… это же дело такое. Вот и согласилась.

— Сочувствую, — сказала Таська, разглядывая Офелию с прищуром.

Маруся забрала у парня бумаги.

Хмыкнула.

Перелистнула…

— И вот ладно бы числилась, так нет… затеяли там историческую реконструкцию ярмарки. Какая, я спрашиваю, реконструкция? А они мне про бюджеты и всё такое… и кто-то там важный приехать должен, потому все и носятся, что ненормальные! Организовывают. А мне поручили сельскую выставку. То есть сельскохозяйственную…

— А муж твой?