Эльфийский бык (СИ)

— Город? — хмыкнул Серега. — Какой город… деревня… нет, вроде лет так с полста тому вроде как собирались сделать поселком городского типа, да… не сложилось. Теперь и вовсе…

Он махнул рукой.

— Местные, которые из давнишних, то живут, но старики большею частью. Ну или Петровичевой жены племянницы. Они у нас на фермах, доярками. А так-то молодежь в города все больше подалась… там и работа. И тырнеты эти ваши, — пробурчал Серега недовольно.

— А у вас с работой как?

— Тяжко у нас с работой, — Серега ступал неспешно, позволяя оглядеться. Хотя на что глядеть? Забор синий. Забор зеленый. Лавочки. На ближайшей вон кот придремал, клубком свернувшись. Дальше — куры в пыли валяются… — В прежние-то времена все земли-то окрест Вельяминовские были. Вот и кормились с них. Поля, луга… коров разводили. Сыры делали. Такие, которые к императорскому дворцу поставляли. Еще вон лес многое давал… и ныне моя сестрица вон травки собирает, людей пользует.

— Она целительница?

— Тю… какая целительница, так, знахарка. Кой-чего умеет…

Одна улица пересекалась с другой, которая от первой ничем-то не отличалась, краска на заборах, кажется, была такой же.

— Прежде-то и больничка своя имелась, и школа… школу вон, закрыли. Сказано, что невыгодно держать по-за ради десятка детишек. Теперь автобус возит туда-сюда. Ну и больничка… раз в неделю приезжает целитель из района и то, если дорогу не развезет.

Иван повел плечами, вспомнивши давешнюю лужу. Целителя он понимал.

— А если что-то срочное?

— Ну, тогда трактор вон довезет до району. А так-то наши больше к Аленке ходят. Да и люд у нас в целом здоровый… — Серега поглядел на Бера, на Ивана. — И вы поздоровеете на свежем-то воздухе!

— Да мы как-то… — начал было Иван, за что получил дружеский хлопок по плечу, от которого едва не согнулся. — Мы… в тренажерку… ходим. Железо тягать.

— Ну, туточки тренажерки нету… но ты в кузницу приходи, ежели чего. У бати тоже железа всякого-разного хватает. Натягаешься вволю.

— С-спасибо.

— Та не за что… значится, там у нас улица. Там еще одна. Магазин Петрович держит… ну как, магазин. Он из района привозит чего надобно. Можно записаться. Ну и автолавка бывает. Если…

— Дорогу не развезет? — Иван нервно хохотнул.

— Во! Понимаешь!

Кажется, это не было шуткой.

— Машину вашу я глянул одним глазом. Там ничего страшного. Сегодня-завтра переберу, подсушу. А там пользуйтесь. Хорошая… крепкая. Не какой-то там джип… с ними одна морока.

— Так, — Бер проводил взглядом улицу, что уходила вдаль. А и вправду деревня-то немаленькая. — Как вышло… что работы нет? Вельяминовы прогорели?

Серега остановился резко так.

И развернувшись наклонился, носом к носу. Ноздри его дернулись, и пахнуло зверем, выдавая скрытую силу.

— Вельяминовых, — палец ткнулся в грудь Бера. — Не трожь!

— Я и не собираюсь, — взгляд получилось выдержать, потому как Бер, может, и послабее всех, но тоже Волотов. А потому негоже бояться и отступать. — Мне знать надо. И ему!

— Надо, — Серега разом успокоился. — Значится, надо… в общем, давняя история… влипли как-то… по дури… сперва одни в столицы подались, за счастьем. Не сиделось туточки…

Теперь он шел довольно быстро. И приходилось подстраиваться, да так, что едва не бежать.

— Не нашли счастья?

— Вляпались в разбирательства с одними там… вроде вся правда за Вельяминовыми была, да только вышло, что те, столичные, все выкрутили, перекрутили, и вышло, что уже вроде и Вельяминовы виновные. Штрафу им присудили. Этих… за суд…

— Издержки?

— Их вот. А денег на счетах не оказалось, потому как сынок Вельяминов очень супружницу свою любил. Она же ж любила наряды и веселье всякое. Ну и пришлось старшему землями торговать… сперва одни продал, после другие… оказалось, что некоторые земли вроде как в залоге. Думали тогда, что уже все, да батюшка-император спохватился, видать. Ну и денег дал, вроде как земли Вельяминовские выкупил и Вельяминовым же вернул, типа в управление.

— Доверительное?

— А хрен его знает. Но, мыслю, что доверял, если вернул. Тогда крепко недобрый год выдался… младшего супружница, про долги прознавши, бросить вздумала. А он не отошел в стороночку, как ей думалось, а повздорил с жениным полюбовником…

Надо же, какие страсти.

— … и оттого удар сердечный приключился. Вот… а там и дочка его старшая, Людмила, преставилась после родов. И остались от всего рода старик, Любима, младшая, стало быть, его внучка. Ей на тот раз года четыре было. И новорожденная правнучка, Марусина мать. Василисою нарекли. Дед-то как-то пытался все поправить. И мы помогали, чай, не чужие. Как-то даже выправляться оно стало, да здоровье подвело. Старый он был. И столько вон навалилось. Тут и вода заговоренная не поможет. Но Любиму до восемнадцати дотянул, а там и ушел.

Было странно даже не то, что подобная история приключилась. Если так-то, то история вполне даже обыкновенная. Странным было, что её вот так просто, не чинясь, рассказывают чужим по сути людям. Обычно такие вот истории становятся тайнами, секретами, которые род хранит со всей тщательностью.