Эльфийский подменыш

– Ага. И нет, я не пойду с этим к мастеру Патрику. А то придётся признаваться, что кое-какие книги я брал без спросу. И он мне башку оторвёт. Будет у вас второй призрак, без головы…

Элмерик хотел съехидничать: мол, от этого вряд ли что-то изменится – какая разница, с головой или без головы, если мозгов нет? Но вместо этого сказал другое:

– Может, тогда лучше не трогать эту книгу? Пусть себе лежит. А то нам только привидений не хватало! Подменыш вон уже есть…

Джеримэйн поморщился, будто бы съел что-то горькое, и мотнул головой, откидывая отросшую чёлку назад, но та снова упала ему на глаза. С самого Лугнасада он, как и все прочие Соколята, не стриг волос, чтобы вместе с растущими прядями росла и колдовская сила, поэтому теперь его вихры торчали во все стороны, делая Джерри похожим на взъерошенного чёрного стрижа.

– Вот из-за подменыша я эту книгу-то и стал читать. Она называется «Чары истинного зрения без амулетов и зелий». Но стоило только открыть первую страницу – как оттуда выскочила эта призрачная тётка и наорала на меня: дескать, кто я вообще такой и что тут делаю. Потом попыталась запугать. Похоже, решила, что я вор или что-то вроде…

В этот момент с помоста заиграла залихватская музыка. Веселье только начиналось, на площадь гурьбой потянулись люди. Многие были уже слегка навеселе, но жаждали ещё больше выпивки и танцев.

– Ты ей сказал, что она ошибается? – Элмерику пришлось повысить голос, чтобы перекричать звуки звонкой скрипки.

Джерри, напротив, орать не стал, а просто подсел поближе.

– Я что, на дурака похож? Конечно сказал! Но она то ли не поверила, то ли просто решила повредничать. Отругала, что нечего брать чужие книги, и захлопнула фолиант прямо перед моим носом, аж пыль полетела. Я застёжку поковырял – не открывается.

Элмерик не удержался от короткого смешка, представив себе, как призрак отчитывает перепуганного Джеримэйна. Тот наверняка чуть в штаны не наложил от страха, хотя никогда в этом не признается.

– Смейся-смейся, – с укором произнёс Джерри, ковыряя ногтем сучок на поверхности стола. – Вы, между прочим, с этой призрачной тёткой похожи.

– Потому что оба над тобой насмехаемся? – фыркнул бард.

– У неё тоже глаза разного цвета. Думаешь, чего я к тебе с этим всем попёрся!

Элмерик допил залпом всё, что оставалось в кружке, и едва не закашлялся.

– А ты не врёшь?

Джеримэйн явно приготовился сказать какую-то резкость, но в последний момент передумал – лишь вскинул подбородок, с вызовом глянув на собеседника. В его тёмно-карих глазах плескалась тщательно сдерживаемая ярость.

– Конечно, я всё это выдумал, чтобы тебя позлить! Лучше скажи мне, что это значит! Вы что, родственники?

– Понятия не имею, – признался бард.

– Давай сходим к ней вместе? – вдруг предложил Джерри. – Попробуем вскрыть замок. Может, она тебя признает и не будет орать.

– Что, прямо сейчас?

– А чего ждать? – Глаза Джеримэйна загорелись.

– Вообще-то, у меня были другие планы на этот вечер, – веско произнёс бард.

Он поискал глазами Брендалин в толпе танцевавших, сам не зная, что будет хуже: не найти её вовсе или увидеть, но с кем-нибудь другим.

Джерри ткнул его кулаком в бок.

– Ой, да ладно! Всё равно тебя девушка уже кинула. А так хоть отвлечёшься, развеешься.

Его настойчивость начала раздражать барда, как и громкая музыка, немилосердно терзавшая уши: мастерство местных скрипачей было далеко от совершенства. Элмерик недовольно мотнул головой:

– Отстань! Плевал я на твоего призрака, ясно?!

От пристального взгляда Джерри ему стало очень неуютно, и он первым отвёл глаза.

– Так я и знал. Толку от тебя… Ладно, пей дальше, неудачник, заливай своё горе! – Джеримэйн сплюнул под ноги, встал и быстро зашагал прочь, словно желая оказаться как можно дальше от места, где горели костры, пели скрипки и стучали звонкие бубны.

3.

После его ухода Элмерик заказал себе двойную порцию сидра и прикончил её в один присест. Настроение от выпивки ничуть не улучшилось, ясности мышления тоже не прибавилось. Он никак не мог перестать думать о ссоре с Брендалин. Недаром же говорят, что все несчастья в этом мире от женщин! А ведь этот день мог стать таким радостным, но, видимо, не судьба. Хуже всего было осознавать, что он сам всё испортил. Утешил, называется, девушку…

Будь на его месте Мартин – тот, скорее всего, махнул бы рукой, сказав, что всё это полная ерунда, и отправился бы отплясывать холмогорскую джигу с какой-нибудь едва знакомой деревенской красоткой. А Джеримэйн, будь он неладен, наверняка пожал бы плечами и уткнулся бы в очередной трактат о дикой магии. Интересно: а как бы поступил Орсон? Бард вдруг понял, что не может даже представить себе, что сделал бы добродушный приятель, получив от ворот поворот. Может, пришёл бы в ярость? Нет, на такое он вряд ли способен. Скорее, скрипел бы зубами, стараясь скрыть обиду за привычной улыбкой…