Эльфийский тангенс

Пока Мевлет доставал материал, чтобы наложить швы, и бинты для ран, Хок сделал большой глоток из бутылки. Он предложил его Сетвику, но лейтенант только щелкнул пальцами и остался на своей койке. Хок сделал еще один большой глоток, вздохнул, лег на спину и закрыл глаза, пока лекарь обрабатывал его раны.

До лагеря донесся далекий пронзительный вопль, напоминающий клекот крупной птицы. Он шел из леса, а не с реки, и звучал совсем иначе, чем змеиный рев. Алдари не могла сказать, кто его издает – человек или животное, – но подозревала, что все же какой-то зверь. Кто бы это ни был, по рукам у нее побежали мурашки, и она плотнее закуталась в одеяло из соображений, не имевших ничего общего со скромностью. Эльфы не пошевелились и даже не взглянули друг на друга.

– Не расслабляйся рядом с ним, – прошептала Тели, сидя рядом с Алдари.

– С кем? С Хоком?

– Да, с Хоком. – И Тели перевела на него взгляд.

Как и Сетвик, он прикрыл глаза рукой. Лекарь зашивал самую глубокую из его ран.

– Уж слишком ему нравится, как ты над ним подшучиваешь, – заметила Тели.

– Потому что мое чувство юмора восхитительно. Все, кто знает меня, наслаждаются моими шутками.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Он просто глазами ел твои прелести, которые ты не потрудилась прикрыть должным образом.

– Потому что нам оказывали медицинскую помощь, и я уверена, что ты ошибаешься. Он переживал из-за моих синяков и ушибов.

И, возможно, из-за них он чувствовал себя виноватым, добавила она про себя. Именно так она интерпретировала его взгляд. Как и у нее, у Хока был долг, и он сделает все возможное, чтобы выполнить его. Но это не значит, что он не сожалеет о том, что ей причинили боль.

– Не будь такой наивной, – прошептала Тели. – Он может быть столь же опасен для вашего будущего брака, как и те пираты. Если не больше, потому что, я думаю, тебе нравится его внимание.

– Не было никакого внимания. Я вся в царапинах, в синяках и в грязи. Да это ты сама наивность, если думаешь, что кто-то, кроме нескольких отчаянных пиратов, которые возбуждаются, причиняя людям боль, может интересоваться нашими телами прямо сейчас.

– Надеюсь, ты права. И мне не придется напоминать тебе, что твой брак напрямую зависит от того, получит ли принц принцессу-девственницу.

– Нет, не придется. Но упоминай об этом хотя бы раз в день, несмотря ни на что. Закрыли тему, ладно? И иди к себе на койку. Я устала и хочу спать.

– Я просто не хочу, – Тели выдержала ее взгляд, – чтобы ты сделала что-то, о чем потом пожалеешь.

– Не переживай, ничего такого я делать не собираюсь.

– Вот и славно. Потому что, мне кажется, писать статьи по экономике не очень-то доходное дело. И тебе сильно повезет, если твой отец не отречется от тебя из-за того, что ты спуталась с эльфами.

Из леса снова донесся жуткий пронзительный крик. В этот раз, кажется, ближе? Алдари вздрогнула.

– Уверена, о таком здесь никто и не помышляет.

– Вот и славно, – повторила Тели и вернулась на свою койку.

И прежде чем лечь, она снова посмотрела на Сетвика без рубашки. Алдари надеялась, что из-за того, что она размышляла о его слабостях и о том, как победить его в бою, а не о собственных предпочтениях.

Полог палатки откинулся, впустив молодого наемника, которого она в последний раз видела подметающим палубу. Он принес два подноса с жареным мясом и бледно-желтыми корнеплодами. Желудок у Алдари заныл.

Сетвик вскочил и схватил один из подносов для себя и, возможно, Хока. Но то, как он впился зубами в мясо, отрывая его от кости, наводило на мысль, что вряд ли он собирается делиться.

Наемник направился к Хоку, намереваясь отдать ему второй поднос, но Хок, не отрывая руки от глаз, махнул эльфу, чтобы тот доставил его Алдари и Тели.

Алдари понятия не имела, что это за мясо, но была настолько голодна, что съела бы все что угодно, только не зеленого цвета. Как только наемник поставил поднос перед ними, она махнула Тели, и они принялись за трапезу, поставив поднос между собой.

Не переживая о том, что у них нет ни серебряных столовых приборов, ни салфеток, Алдари схватила кусок мяса и откусила. По подбородку у нее потек сок. Затем она схватила корнеплод, который внешне напоминал пастернак, и сгрызла его.

Только утолив первый голод, Алдари осознала, что они с Тели ели, как пещерные люди. Если бы она так сделала дома, высокопоставленные гости и придворные ее отца таращились бы на нее с отвращением. Чувствуя себя неловко, она посмотрела на Хока.

Пока Мевлет зашивал ему раны, Хок не шевелился, но смотрел на нее. Но не с отвращением, а со слабой улыбкой.

Она подняла кость с мясом на ней, предлагая принести ему. После всех этих сражений, борьбы и гребли он наверняка был так же голоден, как и она.

Но он покачал головой и сказал что-то Сетвику. Лейтенант заурчал, точно животное, и бросил кусок мяса Хоку. Оно должно было шлепнуться Хоку на грудь, но тот поймал его, и капли сока попали лекарю в лицо.

– Что за дикость, Сетвик, – сказал Хок с мягким упреком. – Неудивительно, что король не приглашает тебя ко двору.