Эльфийский цветок

– Помните, как вы несли радость тем, кто отдавал вам свою энергию? – Рин нагнулся и поднял сгнившую щепку. – Ты была частью стула. Чьи-то теплые руки держались за твою спинку. А иногда мужская ладонь невзначай накрывала женские пальчики. Помнишь это состояние чужого счастья? Ведь ты была сопричастна нарождающимся чувствам. Вспомни…

Эльф ходил и говорил, осторожно перешагивая лежащий под ногами мусор. Почти исчезнувший из воспоминаний остов становился все плотней, а вокруг него зазмеились неуверенные ручейки сил.

– Я помогу… – На его плечо легла теплая рука. – Просто внимательно смотри.

Эльф замер, вглядываясь в пространство, возвращающееся из давно ушедшего времени. Аудитория возрождалась прямо на глазах. Рин следил за процессом сразу на всех планах, восхищенно покачивая головой. Когда все закончилось, и в чашах ярко засияли светцы, эльф низко поклонился господину Ригону.

– Это было… волшебно!

– Спасибо, мальчик, за твое старание. Это гораздо важнее восхищения.

– Но не восхищаться Вашей работой просто невозможно! Простите! У Вас это получается так легко, а для меня это почти на грани с нереальностью!

– Нереальность начнется с возвращением в Хаос. В однородное ничто. А это – просто управление временем.

– Но время плотно завязано в структуру движущегося вместе с ним мира!

– Конечно. И для его обратного хода есть определенные ограничения, зависящие от степени динамичности объекта и давности промежутка, который нужно сделать нынешним. Ну и некоторые другие факторы. Например, вариантность событий. Ты прочитаешь об этом в той книге, которую начал изучать.

– Да, господин ректор! Но можно я с Вами поговорю еще об одном вопросе? Меня он очень волнует. Простите, что приходится беспокоить им Вас.

– Вероятно, ты об отвратительном состоянии самого здания Семинарии?

– Да, простите.

– Ты прав. Я могу сделать из нее роскошный дворец. Но не стану. Первая причина в том, что в реальном мире всем молодым существам, в ней обучающимся, придется выживать в далеко не идеальных условиях. И они обязаны, с помощью получаемых знаний, сами обеспечить себе комфорт. Если они не догадываются о существовании удобств – это только проблема их разума. Второй момент к ним не относится. Раз в полугодие здесь появляются проверяющие от Конвентуса и лицезреют эту разруху. Но ничего не предпринимают. Видят текучку персонала. Но не реагируют на мои доклады. Если честно, я давно перестал их писать.

– И что это может значить?

– Подумай. – Пожал плечами господин Ригон.

– Вероятно, кому-то в высших кругах Семинария не выгодна? Не нужны демоноборцы и инквизиторы?

– Я этого не говорил. Но ты подумай.

– Я понял, господин ректор. Но мне можно что-то, как преподавателю, требовать от завхоза?

– Конечно. Это его должностные обязанности. Мне нравится твой настрой, мальчик.

Сетьер Ригон исчез, а Рин погасил светцы и запер аудиторию именной руной. А потом отправился в подвал смотреть лабораторию.

Когда он, несколько запыленный и уставший, наконец, поднялся в свой продуваемый всеми ветрами этаж, то увидел мокрые отпечатки сапог, не принадлежащих Лирре. Судя по всему, сапоги стояли долго, поскольку дождевые капли, упавшие с плаща, образовали непрерывную и толстую окружность. "Гном!" – Подумал Рин и открыл свою дверь. – "Интересно, сколькими его богатствами успели разжиться местные маргиналы?"

Развесив одежду в сушильном и чистящем ее шкафу, эльф сходил в душ и с голодным любопытством сунул нос в корзину. Бутылка с молоком, полковриги мягкого хлеба, сыр и фрукты – любимая пища любого проголодавшегося эльфа.

– Спасибо, друг! – Громко сказал Рин и налил молоко в бокал. А потом встал, взял бумагу с карандашом и написал записку:

"Керрайюс! Спасибо тебе огромное за все! Твой Рин".

И положил ее в корзину.

Когда сладкая дрема уже смежила его веки, унося на своих ладонях в страну пушистых, залитых ярким солнцем, сосен, в дверь кто-то настойчиво постучал.

– Гном, приемные часы у меня завтра… – Пробурчал эльф и повернулся на другой бок, закрыв голову одеялом. Но стук все не прекращался. – Да что же это такое? – Рин надел теплый халат и сунул ноги в шерстяных носках в тапочки. – Неужели у тебя так мало в доме комнат, что до завтра переночевать негде?!

Сняв руну, эльф рывком открыл дверь. Напротив него стоял совершенно мокрый и заплаканный Лирра.

С эльфа слетел весь сон.

– Что случилось? Заходи и рассказывай!

Включив в гостиной все светцы, он помог дейрину снять плащ и кофту. Усадив его на стул, сам стянул с него сапоги и принес еще одни шерстяные носки, подаренные Керрайюсом.

– Подожди, сейчас согрею молока. Выпьешь, и тебе станет легче!

Жадными глотками выпив теплое молоко и закусив его оставшимся хлебом, Лирра встал, а потом рывком поднял эльфа с противоположного стула. Тяжело посмотрев ему в лицо, он размахнулся и влепил ему крепкую пощечину.

– Охренел? – Приложил ладонь к щеке Рин. – Твоя подружка оказалась заразной? Или не дала вообще?