Эльфицид: Сердце Зла

Сагануренов взял гвоздь, тяжелый, прямоугольный и короткий. Ничего общего с изящными лицензионными изделиями Голдсмита. Детектив уже держал такой в руках, но тот гвоздь, обнаруженный на складах BelarusExpress, был сломан, а этот наверняка работал. Нужно скорее передать его Голдсмиту.

— Я пойду, — сказал Сагануренов аксакалу, и тот неожиданно ответил:

— Däl. Şu ýerde.

Аксакал указал пальцем себе на нос, а потом отхлебнул еще чаю. Сагануренов колебался. Он может взять гвоздь и просто уйти, старик не сумеет его задержать, этот аксакал даже не вооружен. Но вдруг гвоздь выйдет из строя, если вынести его отсюда? Зная параноидальность и осторожность Лиги, Сагануренов не сомневался, что они позаботились о защите тайны своих гвоздей от посторонних. С другой стороны, детективу нужно быстрее убираться отсюда. Гильдыев или те, кто используют это имя, могут в любой момент отзвониться Дочерям фон Мизеса и потребовать убить Сагануренова.

Но дело для Сагануренова всегда было важнее собственной жизни. Иначе он никогда не стал бы тем, кем был.

Сагануренов кивнул старику, а потом, отбросив сомнения, сунул теллуровый гвоздь себе в нос. В голове зашумело, в глазах потемнело. Сагануренов было подумал, что гвоздь сломан, но в следующее мгновение все погрузилось в темноту. Детектив успел осознать, что он падает на землю, а еще услышать слова аксакала:

— Kabul etmek üçin batyrlyk. Ölüm howpuna ýeke–täk jogap.

* * *

1837

Сагануренов ехал в открытой карете, запряженной парой лошадей, через какие–то дачи и пустыри, засыпанные снегом. Снег только что валил валом, но теперь он уже почти закончился, превратившись в мелкую ледяную морось. Но на шляпе возницы все еще лежали ошметки недавнего снегопада, самому Сагануренову снег нападал на цилиндр, сделав его таким тяжелым, что заболела шея, а еще набился в бакенбарды. Но Сагануренов не обращал на это никакого внимания, погруженный в мрачные раздумья, поэтому сидевший рядом с ним в карете Данзас снял цилиндр с Сагануренова и отряхнул его.

Сагануренов затруднялся сказать, был ли это фильм или игра виртуальной реальности. Скорее, нечто среднее. С одной стороны, Сагануренов теперь сознавал себя мулатом в цилиндре, он обладал его знаниями и более–менее понимал, что происходит. С другой же стороны Сагануренов помнил и о своей настоящей личности, он мог действовать и принимать решения, как он сам, а не как мулат. Это было похоже на интерактивный фильм, где тебе задали роль, но отыгрывать ее ты можешь, как угодно.

— Еще не поздно все поправить, — сказал Данзас, отряхивая от снега уже собственный цилиндр, — Я попрошу примирения.

— Нет, поздно, — упрямо не согласился Сагануренов, — Дуэль будет.

— Дуэль? — рассердился Данзас, — Ce n’est pas un duel, mais un meurtre. Убийство, вот что это.

— Il vaut mieux tuer le diable avant que le diable vous tue, — мрачно процитировал Сагануренов французскую поговорку.

— Я имел в виду, что убьют тебя, — тихо произнес Данзас, — Дантес — агент Третьего отделения, профессиональный убийца. И, как тебе отлично известно, государь желает твоей смерти. Ходят слухи…

Данзас замолчал и бросил встревоженный взгляд на возницу, но тот продолжал править каретой безучастный ко всему, он даже не отряхнул снег со своей шляпы.

— Ты секундант на дуэли, друг мой, — рассмеялся Сагануренов, — Тебе и так грозит пожизненная ссылка в Сибирь, в лучшем случае. Стоит ли переживать, что возница услышит твои слова о государе? Et vous pouvez parler français.

— Будто агенты Третьего отделения не знают французского, — не согласился Данзас, кивнув на широкую спину возницы, — Я скажу, как есть, по–русски. Это были просто слухи, и я не хотел тебе рассказывать, зная, что ты не изменишь своего намерения драться. Но вчера я получил подтверждение от М. Ты его знаешь, он близок к императору.

Сагануренов кивнул, он понимал, о каком лице идет речь.

— Говорят, что государь намерен убить тебя, а потом, когда ты умрешь, он прилюдно простит тебя и будет сожалеть о твоей кончине, — продолжил Данзас, — Так он избавится от тебя с одной стороны и будет выглядеть просвещенным правителем в глазах общества с другой.

— Это вполне в духе нашего запутавшегося Николя, mon amie, — равнодушно ответил Сагануренов, — Но ведь это еще не все?

— Нет, не все, — вынужден был признаться Данзас, — Дело в том, что для твоего убийства по приказу государя в Англии была закуплена какая–то сверхлегкая и сверхпрочная кираса. Дантес должен будет надеть ее сегодня на дуэль. Он наденет ее и станет неуязвим. А ты умрешь.

— Путь так, — пожал плечами Сагануренов, — Возможно после моей гибели Николя наконец успокоится и оставит в покое мою семью и друзей. Двум смертям не бывать, мой друг. Кроме того, Дантеса ведь сошлют в Сибирь за мое убийство. Я бы не хотел такой сатисфакции, но лучше чем ничего.

— Corbeau contre corbeau ne se crève jamais les yeux, — печально заметил Данзас, — Если слухи верны, Дантеса просто пожурят. А потом отправят работать в Европу. У государя там большие планы, и ему нужны верные люди. Я умоляю тебя, позволь мне просить о примирении.