Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue

В марте 1916 г. Бикерман был на втором курсе, а Лурье, уже начинавший работать над книгой «Антисемитизм в древнем мире», был аспирантом того же факультета. Они вполне могли встречаться в университете на каких-нибудь семинарах или лекциях. Но говорить о возможном соперничестве второкурсника и аспиранта вряд ли возможно.

Однако был один день, когда они практически наверняка встретились, и днем этим было 11 марта 1916 г., когда на историко-филологическом факультете отмечалось двадцатипятилетие научной деятельности двух профессоров – С. А. Жебелева и Б. А. Тураева228. Жебелев был общим учителем Лурье, который делал доклад на юбилейном заседании, и Бикермана, который в соответствии с нормами университетской жизни вряд ли бы пропустил заседание, где чествовали его учителя.

Заседание в честь С. А. Жебелева и Б. А. Тураева в военное время, когда уже был издан указ, лишающий студентов отсрочки от службы в армии, и оставался месяц до составления списков первых призванных, стало важным академическим событием и собрало большую аудиторию. Торжественное заседание началось с приветственных речей учителя обоих юбиляров Петра Васильевича Никитина, ученика Жебелева приват-доцента графа Иван Ивановича Толстого и ученика Тураева приват-доцента Ивана Михайловича Волкова. Затем последовала научная часть. Двое учеников юбиляров выступили с докладами. Первым говорил С. Я. Лурье. Его темой были «Вопросы войны и мира в Афинах в эпоху борьбы со Спартой». После научной части собравшимся были предложены чай и угощение. Заседание закончилось за полночь, когда М. И. Ростовцев, обратив внимание на поздний час, закрыл собрание.

Организаторами юбилейного торжества были студенты. Послушаем, как его описывает присутствовавший на нем Э. Диль229: «Ученики Сергея Александровича Жебелева и Бориса Александровича Тураева, желая хоть скромно отметить двадцатипятилетие научной деятельности своих учителей, устроили 11 марта 1916 в их честь заседание в Музее Древностей Имп. Петроградского Университета, – начинает он свой отчет230. – Собрались ученики и слушатели обоих чествуемых профессоров, ряд ученых – друзей и приятелей юбиляров – и те немногочисленные представители старшего поколения ученых, которые были их учителями; пришли преподавательницы и слушательницы Высших Женских Курсов, классички и исторички; вся семья классиков и историков древности оказалась в сборе». Чаепитие, состоявшееся после приветственных речей и докладов, Диль описывает в восторженном тоне: «Перейдя из аудитории в соседнюю комнату, где обычно собираются профессора для отдыха и беседы в перерывах между лекциями, гости расположились за двумя большими столами, обычно заставленными книгами и предназначенными для занятий пользующихся библиотекой Музея Древностей. Кабинет хранителя Музея, читальня и профессорская стараниями устроителей собрания превратились в гостиную.

Праздник двух ученых, начавшись с торжественного заседания, стал праздником всей академической семьи, поклоняющейся очагу древней культуры…

Сергей Александрович Жебелев произнес несколько речей… В другой речи от лица своего друга – "союбиляра" и своего он душевно благодарил студентов, устроивших этот вечер и взявших на себя функцию хозяев, обнося гостей чаем и угощениями. К концу речи как раз пришел из соседней комнаты один из устроителей вечера с новым подносом чая, не слышавший речи. Все встретили его дружными рукоплесканиями».

Диль описывает юбилей в благостном тоне как радостное и ничем не омраченное событие. Между тем это не совсем так. Доклад Лурье вызвал неоднозначную реакцию присутствующих.

К разразившейся Первой мировой войне С. Я. Лурье относился резко отрицательно, и свое отношение к происходящему он выразил в докладе. Сын С. Я Лурье, написавший биографию отца, так описывает его выступление на юбилейном вечере: «С. Я. Лурье избрал темой вопросы войны у Аристофана, и его выступление, как много раз впоследствии, произвело впечатление чудовищной бестактности. В разгар войны, перед исполненной патриотизмом аудиторией, молодой человек весьма сомнительного происхождения рассказывал о способах уклонения от воинской повинности231, описанных Аристофаном, о ненависти этого писателя к войне и военным. Сам С. А. Жебелев, кажется, не ощущал неловкости – он совершенно не разбирался в политике. Но вместе с Жебелевым на заседании присутствовал Михаил Иванович Ростовцев. М. И. Ростовцев был либералом и симпатизировал молодому ученому, но, как и его товарищ по кадетской партии, П. Н. Милюков, занимал сугубо патриотические позиции в войне. Он был глубоко возмущен этим докладом»232.

Статья «Вопросы войны и мира 2300 лет тому назад», в основу которой был положен доклад, была напечатана в том же 1916 г. в июньском номере антивоенного журнала «Летопись», издаваемого Максимом Горьким, что дает возможность познакомиться с тем, что говорил Лурье на юбилейном вечере.

Приведу несколько характерных цитат из статьи: