Элиас Лённрот. Жизнь и творчество

Уже на склоне лет Лённрот в одном из писем, которое было отве­том на просьбу известного писателя С. Топелиуса сообщить сведения о своей биографии, следующим образом рассказал об этом собеседо­вании. Школьный ректор беседовал и задавал вопросы по-шведски, но поскольку Элиас норовил в ответах вставлять финские слова и да­же целые фразы, то после тщетных предупреждений суровым экзаме­натором было поставлено условие: или будешь отвечать по-шведски, или сейчас же отправишься домой на той же повозке, на которой приехал. По словам Лённрота, это был самый тяжкий экзамен в его жизни. Он заставил-таки себя отвечать по-шведски и был принят в кафедральную школу.

В школе большое внимание уделялось языкам — латыни, древне­греческому, там же Лённрот впервые начал изучать русский язык. Как и в Таммисаари, он хорошо справлялся с учебой и числился в первых учениках своего класса. Но жизнь для него по-прежнему бы­ла трудной, полуголодной, к тому же до дома теперь был более дале­кий путь. Расстояние в девяносто километров Элиас обычно прохо­дил пешком, поскольку денег на оплату извозчика не было. Весной 1818 г., после двух лет учебы в Турку, Лённрот вновь был вынужден из-за крайних лишений оставить школу, решив кое-что подзарабо­тать для продолжения учебы.

Без малого два года Элиас провел в Самматти в родительском до­ме. Занимался портняжным ремеслом, ходил по окрестным домам исполнять духовные песни. Чаще всего вознаграждение за песни да­вали продуктами, обычно зерном, и Элиас копил про запас зерно для будущей учебы.

Наконец в марте 1820 г. Элиас поступил в лицей города Порвоо, после окончания которого тоже можно было попасть в университет.

Но учиться в Порвоо ему довелось недолго. Уже через две недели после поступления в лицей ему предложили место ученика и помощ­ника аптекаря в городе Хяменлинна. Аптекарю нужен был юноша, хо­рошо знающий латынь, и в лицее ему указали на Лённрота в качестве наиболее преуспевающего. Элиас с готовностью согласился, надеясь, что и с учебой потом как-нибудь устроится. Обещанное вознагражде­ние было скромным, но для него пока достаточным и весьма желан­ным: ему обещали свою комнатку в аптекарском доме, хозяйский стол и кое-что из одежды, но безденежного жалования. Элиасу улыбнулась удача: быть сытым и одетым, жить в приличных условиях. Кроме того, новое место означало общение с новой средой. Аптекари в Финляндии относились к среднему классу, их быт отличался от простонародного быта. В аптекарском доме за общим столом Элиаса деликатно учили светским манерам, он стал чуть больше следить за своей одеждой.

Главное же заключалось в том, что за два года пребывания в Хяменлинна Лённрот, наряду с фармацевтическими обязанностями, усиленно занимался самообразованием, готовясь в университет. К этому его поощряли местный врач Э. Сабелли и ректор городской школы X. Лонгстрём — последний давал Элиасу бесплатные частные уроки, а врач Сабелли и впоследствии поддерживал его, ссужая день­гами. К счастью, эти люди заметили и оценили способного юношу, проявили к нему доброту и участие.

УНИВЕРСИТЕТСКИЕ ГОДЫ

В октябре 1822 г. Элиас Лённрот был зачислен студентом на фи­лософский факультет Туркуского университета. Со вступительными экзаменами он справился успешно, даже несколько лучше других, получивших более систематическое школьное образование.

Одновременно с Лённротом студентами Туркуского университета стали еще двое юношей: Юхан Людвиг Рунеберг (1804—1877), буду­щий поэт, и Юхан Вильгельм Снельман (1806—1881), будущий фи­лософ и главный идеолог финского национального движения.

Всем троим суждено было стать в истории финской культуры са­мыми выдающимися представителями своей эпохи. Иногда прово­дят градацию их известности: если Снельман, как считается, достиг общенациональной известности, а Рунеберг — общескандинавской, то к Лённроту со временем пришла мировая известность.

Как бы то ни было, но всех их по праву называют в Финляндии великими людьми, а еще именуют будителями финской нации, сто­явшими у истоков ее культурного возрождения. В память их совмест­ной студенческой юности: скульптурная группа из трех бронзовых фигур украшает сегодня территорию Туркуского университета.

В начале XIX в. университетское образование существенно отли­чалось от сегодняшнего. Студент получал, может быть, не столь глу­бокие, но более разносторонние знания. Философский факультет имел в основном общегуманитарный профиль, но включал и естест­веннонаучные дисциплины. Лённрот слушал лекции по древнегрече­ской и древнеримской литературе и соответствующим языкам, по восточным литературам, по русскому языку и литературе, по всеоб­щей истории, математике, физике, химии, истории природы. Только после всего этого Лённрот перешел на медицинский факультет, что­бы получить специальность врача.