Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

Цепкая память Аркадия Соломоновича удерживала неимоверное множество фамилий, дат и таких малоизвестных нюансов исторических событий, которые бы явились украшением, изюминкой любого повествования.

— Вы уж простите меня, старика, за многоречивость, но я полагаю, с чем большими чемоданами подарков вы вернетесь домой, тем больше радости доставите людям, пославшим вас за тридевять земель… Поэтому, дорогой Олег Юрьевич, давайте разложим всё по полочкам… Моё становление как социальной единицы совпало с вхождением во власть, я имею в виду большую власть, Иосифа Сталина.

В 1928 году я поступил учиться на биологический факультет Киевского университета. А ОН — безраздельно стал управлять советской империей. Вот с него и начнём…

Часть четвёртая. Нам столетье — не преграда!

Глава первая. Диагноз Бехтерева

«Однажды в 1927 году, — размеренно, будто диктуя стенографистке, начал Розенталь своё повествование, — Сталин, до утра работавший в своём кремлёвском кабинете, посетовал на головную боль и бессонницу.

Жалобы на своё здоровье одного из первых лиц Советского государства доброжелателями из ближайшего окружения были восприняты как указание и вскоре он попал на консультацию к академику Бехтереву.

Сталин в те годы демонстрировал удивительную внешнюю скромность, никогда не «высовывался», всегда превозносил способности других, отводя себе скромную роль «ученика и продолжателя дела Ленина».

Даже в схватках со своими конкурентами он никогда не выставлял себя в первые ряды: Троцкого уберут Каменев и Зиновьев, близкие соратники Ленина.

Когда надо будет расправиться с ними, Сталин объединится с Бухариным и так далее.

Вот и на этот раз он согласился пройти освидетельствование у ведущего специалиста страны в числе других руководителей Партии и государства.

По утверждению антисталинистов, встреча закончилась тем, что Бехтерев, мировое светило психоневрологии, отказал Сталину, восходящей звезде международного пролетарского движения, в психической полноценности, якобы разглядев в нем «параноика».

С этого и начинаются вопросы.

Трудно допустить, чтобы Владимир Михайлович, всемирно признанный специалист в области невропатологии, психиатрии и психологии, лишь на основании жалоб пациента на головную боль от чрезмерных умственных перегрузок и на хроническое недосыпание мог поставить диагноз «паранойя».

Даже для начинающего психиатра азбучной истиной является, что такое заключение сделать невозможно в ходе первичного внешнего осмотра, без специально формулируемых вопросов из области психиатрии, а также беседы, предусматривающей выявление бреда. Что уж и говорить о директоре Института по изучению мозга человека и психической деятельности, коим являлся Бехтерев!

Кроме того, люди, хорошо знавшие Бехтерева, с трудом представляют себе ситуацию, при которой он решился бы задавать Сталину специфические вопросы, чтобы установить, действительно ли Вождь страдает психическими отклонениями. А уж то, что набиравший силу лидер государства стал бы на них отвечать, выглядит совсем невероятно.

Наконец, приписываемое Бехтереву оглашение диагноза не выдерживает никакой критики ещё и потому, что академик, свято чтивший клятву Гиппократа, не мог ради сенсации пренебречь первой заповедью медика и разгласить врачебную тайну.

Слухи о конфронтации Сталина с Бехтеревым, якобы возникшей вслед за оглашением диагноза, как и об отданном Вождём приказе физического устранения академика, активно муссировались в медицинской среде и оттуда распространились в общество.

В доказательство своей правоты анонимные правдоискатели приводят тот факт, что Сталин вслед за кончиной Владимира Михайловича запретил пользоваться трудами Фрейда, Адлера, Юнга и других апологетов психоанализа, авторитет которых в глазах Бехтерева был достаточно высок.

Подтверждение своей версии о психической неполноценности Сталина люди пристрастные находят даже в том, что Вождь годами не показывался медикам, пользуясь лишь услугами зубного врача, да своего старинного приятеля-фельдшера, с которым был знаком ещё со времен обороны Царицына.

В. М. Бехтерев

Наконец, наиболее весомым аргументом противников Сталина, свидетельствующим, что он не только покинул клинику Бехтерева с диагнозом паранойя, но и действительно страдал психическим заболеванием, является якобы имевшее место преследование Вождём профессоров-медиков, с особой откровенностью выразившееся в ходе «дела врачей».

Ну, во-первых, не Сталин инициировал это дело. Зачинщики установлены, и история дала им свою отповедь-приговор.

Во-вторых, отрицание Сталиным научных трудов буржуазных психоаналитиков нельзя рассматривать в отрыве от исторического контекста.

Так ли уж нужны стране всеобщей безграмотности, едва только начавшей приходить в себя после Гражданской войны, все эти теории о сексуальных переживаниях? Они — теории — будут отвлекать людей от классовой борьбы.