Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

Когда мальчишки вежливо придерживали для него дверь, Казаченко перевёл разговор на бейсбол. Уж о пристрастии американцев к этому спортивному зрелищу осведомлены не только спецслужбисты!

Пока они шли через вестибюль к лифтам, Олег деловито поделился своими взглядами на результаты недавних финальных игр.

Привратник, решив, что мужчина давний знакомый мальчиков, не стал его окликать. Не заметил он и того, как внимательно франтоватый незнакомец читал фамилии на почтовых ящиках в вестибюле, пока вся компания поджидала лифт.

Войдя в кабину, мальчики разом протянули руки к кнопке шестого этажа. Олег выбрал восьмой, чтобы создать впечатление, что он проживает в этом доме.

С восьмого Казаченко спустился этажом ниже и, остановившись перед дверью квартиры 701, легонько постучал в дверь и тут же переместился в сторону, чтобы выйти из просматриваемой через дверной глазок зоны. Предосторожность была вознаграждена — через пару секунд Олег услышал лязг открываемых запоров…

* * *

События, последовавшие после того, как хозяин распахнул дверь, а Казаченко сообщил, что привёз письмо от Арсения — оперработника, у которого находился на связи Аркадий Розенталь, он же — секретный агент «Павлов», — напомнили Олегу сцены из дешёвого боевика. Было всё.

Сначала Розенталь выхватил откуда-то из-за спины револьвер и, держа палец на спусковом крючке, заставил Казаченко распластаться с поднятыми руками и раздвинутыми ногами у стены.

С профессиональной сноровкой Розенталь обыскал его. Прижав ствол револьвера к голове Олега, свободной рукой вытащил из внутреннего кармана его пальто «золотосерпастый» зелёный дипломатический паспорт. Сличил Казаченко с фото в паспорте…

Трудно сказать, сколько бы ещё продолжался этот трагикомичный спектакль, как вдруг из-за плотно прикрытой двери в комнату раздался душераздирающий вопль. Кричала женщина. Вопль также резко оборвался, и женщина смиренно произнесла по-русски:

— Аркадий, ты неугомонен… Ну зачем ты опять привёл шлюху домой? Я же просила тебя, Аркадий! — из комнаты донеслись глухие рыдания.

Розенталь неожиданно нежно развернул Олега к себе лицом и доверительно, как старому знакомому, сказал:

— И вот так — каждый день… Нет, эту песню не задушишь, не убьёшь…

Сообразив, что в спектакле ужасов наступил антракт — надолго ли? — Олег быстро спросил:

— Где мы могли бы спокойно поговорить, Аркадий Соломонович?

— Через полчаса я буду в кафе напротив входа в студенческий городок. Сейчас, к сожалению, не могу — надо сделать Розе укол…

* * *

Покинув «гостеприимный» дом, Казаченко отправился на поиски магазина радиоаппаратуры.

Приобрёл два диктофона, опробовал качество записи в автомобиле. Оставалось сделать то же самое в кафе.

Войдя внутрь, Казаченко понял, что поговорить там по душам не удастся: слишком много посетителей, студентов и преподавателей, — ненужных свидетелей, на которых «Павлов» будет невольно отвлекаться. Это в планы Олега не входило, хотя особых надежд на первую беседу он не возлагал, и всё же…

«Стоп! А что если Аркадий Соломонович, назначив встречу в кафе, решил воспользоваться случаем, чтобы досыта поесть… за мой счёт? — осенило вдруг Олега. — Очень даже может быть, учитывая в каких условиях он проживает: не квартира — ночлежка по американским стандартам, плюс больная жена, которой даже уколы он вынужден делать сам, не имея возможности оплачивать вызов медсестер… Может, стоит начать с конверта?»

Олег сунул руку во внутренний карман пальто, чтобы удостовериться, на месте ли конверт с деньгами. Чем чёрт не шутит! Мог же Розенталь вместе с паспортом вытащить случайно и его…

Деньги были на месте.

Поразмыслив, Казаченко пришёл к выводу, что отдавать все деньги сразу нецелесообразно. Он разделил десять тысяч на три части. Таким образом, «Павлов», хочет он того или нет, вынужден будет прийти ещё на два собеседования.

«Пожалуй, с передачей денег вообще торопиться не следует… Надо сначала накормить старика, выслушать его, а уж потом… Потом мы перейдём в машину и начнём исповедоваться… Судя по тому, товарищ «Павлов», что вы сразу среагировали на имя бывшего своего оператора, встречи с ним или с кем-нибудь из его коллег вы ожидали все эти годы! Ну вот, Аркадий Соломонович, я вам — хлеб насущный, вы мне — пищу духовную!»

Глава третья. Послание с того света

— Прежде всего, я хотел бы принести извинения за поведение Розы, — начал сходу Розенталь, едва присев на край стула. — Я уверен, вы меня поймёте, когда узнаете, что мы всегда с Розой пели мелодию нашей жизни на два голоса, а вот теперь… Теперь, как вы сами могли убедиться, Роза сорвала голос… Бедняжка! После безвременной кончины нашей дочери — это случилось два года назад — Роза немного не в себе… Простите её!..

Вспомнив сцену с револьвером, Олег подумал, что уж если и надо приносить извинения, то никак не за поведение жены.