Читаем Эликсир для гения полностью

Сейчас перед ними стоял невысокого роста мужчина, возраст которого мог бы колебаться от тридцати пяти до шестидесяти: люди подобного типа никогда не стареют и всегда сохраняют неизменную моложавость. Черты лица у Сайлеса Стила были довольно мягкими и приятными, заставляющими почувствовать невольное расположение к своему хозяину. Основным, что выражало это лицо, пожалуй, была отвлеченная и какая-то блаженная мечтательность, которая в представлении Хелли совершенно не вязалась с тем портретом страшного галактического преступника, какой она себе нарисовала. Одет ученый был удивительно старомодно: брюки и пиджак поверх то ли бесшовной рубашки, то ли просто свитера. Светлые, почти льняного цвета волосы были аккуратно уложены. Встреть Хелли его в таком наряде и с такой прической где-нибудь на родной планете – и сказала бы, что этот тип сейчас прямиком из консульства какой-то отдаленной системы. Впечатление классического стиля, правда, довольно сильно портили массивные, прозрачные, ультрамодной формы очки, беспечно сидящие на переносице Стила. Наполовину сквозь очки, наполовину поверх них на группу смотрели ясные голубые глаза все с тем же оттенком мечтательной задумчивости. Хелли машинально отметила, что очки явно нужны не для увеличения… но тогда для чего же таскать на носу такую махину, которая к тому же еще и не идет к костюму?

– Добро пожаловать, – улыбаясь открытой и искренней белозубой улыбкой, повторил Стил и сделал изящный жест, указывая на стулья. – Прошу вас, садитесь. Как я уже говорил, я рад приветствовать вас на Бореаде.

Словно единоличным хозяином этой проклятой луны был именно он.

Не зная, как поступить, Хелли тем не менее опустилась на одно из сидений. Остальные последовали ее примеру – кроме Лестера. Тот не обратил на слова Стила никакого внимания и хмуро мерил его взглядом с ног до головы.

– Как вы это объясните? – он обернулся к начальнику охраны. – Почему на нем нет стандартной тюремной формы? Откуда очки и…

Стил, все так же ровно улыбаясь, слегка приподнял левую руку, открывая на запястье массивный браслет с часами.

– …и часы? – мрачно договорил Лестер.

Зеленый начальник охраны вздохнул и мысленно попрощался с должностью. Причем, как показалось Хелли, сделал это с явным облегчением.

– Нам пришлось принять это условие мистера Стила, комиссар.

– Принять условие преступника?!

– Комиссар Лестер, как приятно видеть вас опять, – тихо произнес ученый. – Позвольте, я объясню вам: в этой моей маленькой просьбе просто не смогли отказать.

Голос Сайлеса Стила был отлично поставлен, но звучал как-то… поверхностно, что ли, а может быть, так казалось из-за легкого придыхания, с которым ученый произносил слова. Хелли поймала себя на мысли, что уж точно один из ведущих Общегалактических новостей, услышав настолько тщательно отделанные модуляции тембра, усох бы от черной зависти.

Лестер повернулся к начальнику охраны и вопросительно изогнул бровь.

– Когда мы попытались проигнорировать просьбу мистера Стила, наша система дала весьма неприятный сбой, – пробормотал тот кисло. – Неполадки прекратились сразу же после того, как мы выразили согласие.

– Это было так любезно с их стороны, – улыбнулся ученый, садясь и упирая подбородок в сомкнутые кончики пальцев. – Тюремная одежда довольно неудобна… к тому же мне очень трудно обходиться без некоторых вещей.

И он небрежным жестом поплотнее надвинул очки на переносицу. Хелли заметила, что глаза Стила в этот момент остро скользнули по лицам членов их группы, на секунду утратив мечтательное выражение – но только на секунду. Уже через миг ученый с выражением полнейшей невинности смотрел на комиссара Лестера. Тот прилежно старался проплавить в нем взглядом дыру.

– Если я не ошибаюсь, у вас тут есть карцер, – зловеще процедил комиссар, по-прежнему обращаясь к начальнику охраны.

Тот мученически закатил глаза. По его зеленому лицу было видно, что он мечтает уже не об отставке – о смерти.

– Все четыре помещения карцеров были затоплены, – промямлил он, – когда система вышла из строя…

Лестер прорычал сквозь стиснутые зубы космическое ругательство, которое было с величайшим интересом воспринято Флипперзом. Стил с благожелательным любопытством приподнял бровь, разглядывая взбешенного комиссара как потенциально новый вид галактической жизни. Найджел смущенно кашлянул и решил взять переговоры на себя.

– Мистер Стил. Как вы понимаете, мы прилетели на Бореаду не для того, чтобы выяснять здешние распорядки.

– Очевидно, – тонко улыбнулся ученый. – К тому же, как я слышал, эта луна не очень живописна для простых посещений. Чем могу служить?

– У нас к вам есть… предложение. Как видите, наша группа… довольно разнородна…

– О, да, – протянул гений, оглядывая группу. – Это ведь те, кого ОГаКоП решил привлечь в помощь там, где не справляются такие опытные и дальновидные полицейские, как комиссар Лестер? То есть в деле того, кто называет себя Искателем… или, если я не ошибаюсь, Неффером…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза