Читаем Эликсир для гения полностью

– Карлики Вселенной, что ты тут делал?

– Тренировался, – ответил молодой человек и попятился. – У вас тут на станции мало приличных дверей…

– И ты точно ничего не хотел прихватить с собой? – осведомился комиссар с высшей степени подозрительным прищуром. – Знаю я тебя. Ха, а так-то работа неплохая – двойной магнитный замок и…

– Двадцать секунд, – похвастался парень, указывая на дверь. – А это…

– Там посмотрим, – буркнул комиссар, косо глянув на Хелли. – Знакомьтесь, велле Тиролл, Алекзес Сенькофф, один из группы…

– Можете звать меня просто Алекзес, – начал парень, расплываясь в улыбке.

– …профессия – вор-взломщик, – безжалостно договорил Лестер.

Улыбка Алекзеса несколько померкла.

Хелли поняла, что как-то неверно представляла себе группу.

– Гм… Хелли.

– Очень, очень, очень прият…

– Нашел, когда любезничать, – Лестер не переставал ворчать. – Что с остальными?

Алекзес тоскливо передернул плечами и покосился вперед по коридору.

– Э-э, – должно быть, это обозначало «увидите сами».

– Сенькоффу у нас светил приличный срок, – сообщил Лестер, возобновляя путь. – Но что поделаешь, он у нас мастер превращать закрытые двери в открытые. Пришлось нам повременить с судом, а если все пойдет как нужно, суда и вовсе не будет, слышишь, Ал?

Вор кивнул. Он поглядывал на Хелли конфузливо. Комиссар испустил тяжелый вздох.

– И мне не придется волочь тебя за шиворот в камеру, которую ты все равно через пять минут откроешь.

– Вы хорошо знакомы? – удивилась Хелли.

– Да как сказать. Этот молодчик, который корчит из себя такую невинную овечку, не меньше десятка раз бежал из-под суда.

– Десять?!

– Больше, – обиженно произнес Алекзес. – Я после десятка и считать перестал. Правда, бежал-то я только из камер, не из самого здания предварительных следствий: там у меня проблемы начинались… с техникой.

– Слыхал, ты в последний раз не поладил с сушилкой в туалете? – развеселился комиссар.

– М-м?! – это была реакция Хелли.

– Я там прятался от дроидов-охранников, – застеснялся вор. – Но эта дурацкая сушилка вдруг включилась ни с того ни с сего, ведь и не трогал, кажется… да еще ее заклинило, и меня чуть наружу не выдуло. Роботы, конечно, услышали… жаль.

– У него проблемы с электроникой, – углом рта сообщил Хелли комиссар. – И вообще со всем, что не касается дверей и замков.

– Есть немного, – печально согласился Сенькофф. – Это у меня с детства: мне рассказывали, через несколько часов, как я родился, заело электрокормилку, и она попыталась… ну, в общем, слегка перепутала кормление с промыва…

Откуда-то раздался вопль, а потом глухой удар о твердую поверхность. Хелли могла бы поклясться, что шлепнулось что-то довольно тяжелое.

– Карлики Вселенной, – прорычал сквозь зубы комиссар, распахивая ближайшую по коридору дверь. – Ну, опять.

За дверью оказалась несколько психоделическая комната, убранная наподобие гостиной: мягкие разноцветные сидения, фиолетовый стол, желтый диван, сомнительный декор в виде нескольких экранов, пары картин и длинной зеленой статуи в углу. На диване, задумчиво уставившись на свою руку, расселся мужчина лет двадцати пяти, одетый с иголочки и причесанный с особым тщанием – ни дать ни взять, галактический чинуша.

– Комиссар Лестер, вы вернулись, – задумчиво выдал он, не отрываясь от созерцания собственной руки. – Что на Обилусе? По моим сведениям, продолжаются поиски тел, а кораблей Неффера поблизости нет и в помине.

– Кто кричал? И вообще, что у вас тут…

– Флипперз немного не поладил с Ассеном, – сообщил мужчина и потеребил прядь темных волос. – Ничего особенного, полагаю, обошлось без членовредительства. Лучше расскажите, как у вас продвигаются успехи.

– Лео, – комиссар тихо кашлянул. – Если ты не заметил, я тут не один…

– Да, с Алекзесом мы уже здоровались…

– Что? – комиссар глянул на вора, как на предмет мебели. – А, и ты здесь. Нет, я не его имел в виду.

– А что… ох! – мужчина поднял голову, и его серые глаза округлились от изумления. – Извините, как это я мог не заметить… Полагаю, велле Тиролл, чемпион Обилуса, победитель более чем в трехстах боях?

Девушка кивнула и уставилась на предполагаемого чинушу с немым изумлением.

– Леонардо Найджел, – усмехнулся тип и приветственно потряс ей руку, так что Хелли чудом удержалась от искушения провести бросок через себя. – Моя профессия – знать все и обо всех. Советник международного информационного центра. Вообще-то, я здесь немного… м-м… не по специальности, но…

– Хотел бы я знать, кто тут по специальности! – хрипло произнес голос со стороны противоположной стены.

Хелли обернулась. На нее из положения «ноги вверх, голова вниз» смотрел парень в перемазанном смазкой комбинезоне. Какое-то время девушке понадобилось, чтобы понять, что он принадлежит к земным расам, а положение его объясняется тем, что он в эту стену вмазался и в себя пришел только сейчас. Так вот, значит, что в коридоре стукнуло…

– Привет, – продолжил беседу парень из того же положения. – Новенькая в этом космодурдоме?

– Можно сказать и так, – осторожно согласилась Хелли, созерцая его налившееся кровью лицо. – Гм, вам помощь не нужна?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза