Эликсир для избранных

– …То вы потом уедете? – перебил его Сергей. – А если такой возможности уже не будет? А если эти пролетарии тебя убьют? Ну, Сима, скажи ему! Что ты молчишь?

Серафима Георгиевна испуганно посмотрела на деверя, а потом перевела взгляд на мужа.

– Сергей, будь уверен, что я сделаю все для того, чтобы защитить свою семью… – начал Павел Алексеевич.

– Защитить?! Как? Как ты сможешь их защитить? – закричал Сергей. – У тебя развилась какая-то… странная слепота. Ты привык жить по правилам, по законам и думаешь, то они все еще действуют… А теперь нету ни правил, ни законов! А есть только произвол и звериная жестокость вырвавшейся на волю черни!

– Ну справедливости ради ты должен признать, что жестокости творятся с обеих сторон. Когда чехословаки и Комуч заняли в августе город, тоже были расстрелы…

– Типичное интеллигентское чистоплюйство! – зло перебил его младший брат. – Ты же медик, Павел! Тебе ли не знать, что пока болезнь не зашла далеко, ее можно лечить консервативными методами, а уж когда гангрена, тогда резать!

– Видимо, мы расходимся с тобою в диагнозе, – холодно возразил Павел Алексеевич.

Сергей замер.

– Значит, вы не поедете?

– Не поедем.

Младший Заблудовский несколько секунд стоял посреди комнаты, медленно покачиваясь, перенося тяжесть с пятки на носок.

– Ну что же, вольному – воля, спасенному – рай, – сказал он устало. – Мы с Аней уезжаем завтра.

Сергей сделал шаг к двери, потом остановился, обернулся, и… слезы вдруг потекли у него из глаз.

– Павел! Сима! Обнимемся же! Ведь мы, быть может, и не увидимся больше никогда! – дрожащим голосом произнес Сергей. – Кто же знает, когда и чем это все кончится?

И он бросился к брату. Павел Алексеевич хотел что-то ответить, но почувствовал, что еще мгновение, и он тоже разрыдается как ребенок.

– Сима! Сима! Иди к нам! – говорил Сергей. – Дай обнять тебя!

Серафима Георгиевна сорвалась со своего места, кинулась к братьям и заключила их в свои объятия.

– Благослови вас господь, – шептала она. – Благослови…

Москва, наши дни

Через неделю я позвонил Беклемишеву.

– Здорово, старик! Я по нашему научному делу. Можно будет к тебе заехать?

– Можно.

– А когда?

– Да в любое время. График у меня свободный. Аньки нет сейчас, мы тут с Василием вдвоем холостякуем. Он поругался со своей девушкой и на время вернулся под отчий кров. Так что когда хочешь, тогда и заезжай.

– Тогда я сегодня и заеду, – объявил я, – чтобы не откладывать дело в долгий ящик.

– Правильный подход, – одобрил Антон.

…Когда я подъехал к беклемишевскому дому на Сущевском Валу, уже смеркалось. Беклемишевы жили в просторной трехкомнатной квартире, которая когда-то принадлежала Аниным родителям.

Домофон не работал, и я беспрепятственно проник в обшарпанный подъезд, залитый холодным светом одинокой люминесцентной лампы. Со стен свисали какие-то провода, дверцы многих почтовых ящиков не запирались, а на стенах красовались рекламные объявления, сулившие самый быстрый в мире интернет. В стоявшем на полу картонном ящике валялись бесплатные газетки «У нас на Сущевке» и прочий бумажный спам. Я направился к лифту. Кабина внутри тоже была обклеена рекламой и покрыта разнообразными рисунками и надписями. Я нажал кнопку шестого этажа.

Вход в маленький предбанник, куда выходили две двери, был забран массивной черной решеткой. Рядом на стене прилепились звонки, но номера квартир замазали, судя по всему, во время последнего косметического ремонта. Я ткнул наугад в нижнюю кнопку. Почти сразу одна из дверей отворилась, и на грязный кафельный пол упала полоса света, а затем в коридорчик высунулась голова Беклемишева.

– Проходи! – Антон отпер замок и впустил меня в предбанник.

Пол в прихожей весь был заставлен обувью, главным образом мужской. Особенно выделялись две пары кроссовок невероятных кислотных цветов, видимо, Васькины. У стены громоздились какие-то коробки, а в углу свалены были зонтики разных фасонов и цветов.

– Ты уж извини, – сказал Антон, входя вслед за мной в квартиру и закрывая входную дверь, – у нас тут беспорядок…

– А Аня где? – поинтересовался я, снимая плащ.

– На конференции в Новосибирске, в пятницу вернется.

Я знал, что благодаря усилиям мужа Анна не оставила науку и смогла продолжить свои занятия. И это вызывало у меня чувство уважения к Антошке.

В этот момент дверь одной из комнат отворилась, и оттуда выглянул молодой человек в черной майке с надписью Don’t Be Afraid, на голове у него красовались большие беспроводные наушники. Это был Вася.

– Здравствуй, Василий! – я помахал ему рукой.

– Здрасте, – ответил Вася и скрылся.

Я не был уверен, что он узнал меня. Раньше я бывал у Беклемишевых довольно часто и хорошо помнил Ваську – милого четырехлетнего ребятенка. А потом мы стали встречаться с Антоном реже, и я не видел, как Вася вырос и превратился в здорового парня. А однажды встретил его с отцом на парковке возле супермаркета и ахнул – сын был выше папаши на голову!

– Ну проходи, – сказал Антон.

– Куда проходить?

– Известно куда. На кухню! Чай пить будем.

– Сейчас, только руки помою…