Эликсир равновесия

– Ножички – это прелестно, а насчет Зоси… или Зои… мне, например, не нравится, что в Канцелярии сидит непонятного вида тварь, которую никто не замечает и которая может натравить на нас Макаренко! Хотя, может, ее и не нужно натравливать…

– Здесь ты права, – признал Веслав, помедлив. – С Зосей придется разбираться. Если ее цель – появление Повелителя во всей красе, а, судя по той сцене контроля Макаренко – так и есть… К тому же она может быть дублем.

Вопроса никто не задал. Почти все из нас научились предугадывать то, что Веслав не намерен пояснять.

– Проблема в том, что мы не знаем, что это за создание, а мою слежку она может и засечь… Йехар, опусти глаза, или будет нечего опускать!

Странник с трудом избавился от тоски на лице, глаза опустил и уточнил уже по делу:

– Мы говорим о твоей слежке.

И уж дальше пошли иносказания, которые не понял бы никто, кроме Дружинников.

– Обещали дожди, – заметила я, подходя к окну.

– Хороший воздух тут у вас, – хмыкнула Виола. – Лучше, чем у меня в мире.

До Андрия дошло почти одновременно со всеми, и он растянулся в ухмылке.

– Асфальта в Питере многовато, но земля еще осталась.

То, что слежка по стихиям – уровень магистров, нас не остановило ни на секунду. Серая Дружина: добро пожаловать в компанию без стереотипов.

* **

Графиком слежки пришлось заняться основательно. Шпионить за Зосей, когда она в Канцелярии, мы не могли: здание защищалось профессорами стихий. Вся наша тройка шпионов могла сколько угодно исходить из постулата «надо, значит, надо» – но такая попытка грозила срывом операции. В первые дни обязанности слежки в основном легли на Виолу, которая и просветила:

– Из Канцелярии она почти не вылезает. Или она полный трудоголик и прямо там ночует, или приходит туда путями, которые я не могу отследить.

С достоинством кивнув, Виола отправилась в лабораторию Веслава за очередной порцией энерготоника. Слежка с помощью стихий выматывала, мне ли не знать. Я обычно рисковала заняться этим в дождь: вылезала прямо под косые струи во двор, «настраивалась» на ощущение стихии и пыталась с помощью воды увидеть и услышать, что происходит у входа в Темную Канцелярию.

Результаты были примерно такими же, как у Виолы.

– Пару раз видела ее. Опознала только потому, что она была с Макаренко, – я пропустила то, что два раза вовсе чуть не упустила Зосю из виду, когда она была с кем-нибудь другим. Элементарно не узнала. – Да уж, внешность у нее как нарочно придумана. Но это все были деловые визиты во время рабочего дня. Как она уходит или приходит – мне увидеть не удалось.

Андрий до предела задействовал корневую систему окрестных кустарников и все виды маргариток, которые росли на клумбе возле входа в Темную Канцелярию. Его результаты отличались от наших, как однояйцевые братья-близнецы – друг от друга.

– Кажется, у нее нет личной жизни.

Выразил он точно все короче. Потому что сразу набросился на энерготоник. Эдмус тут же присел рядом с участливым видом.

– А скажи-ка, глазом она не дергает? Не орет на окружающих? Родственное сходство… ай! Виола… Андрий… Веслав?!

Алхимик, который стоял на другом конце комнаты, довольно осклабился. Он не уставал совершенствоваться.

– И как это называется? «Теневая плюха»?

– Пока что подумываю над названием «антиспирит» или что-то вроде того, - Веслав напряженно наблюдал, как Андрий наливается энерготоником. – Но ведь должна же она где-то брать силы для мороков и для контроля! Не подпитывает же ее Небирос… и не питается же она стихийниками Канцелярии!

С Веславом согласились. Во-первых, он редко ошибался, во-вторых, в минуту раздражения он легко мог кого-нибудь из нас размазать по стенке. С Андрием, который не вовремя вперся в его лабораторию, такой случай уже произошел.

А новичок всего-то забыл постучать.

Сказать он ничего не успел: Веслав от лабораторного стола вытянул в сторону Андрия руку – и Андрий шлепнулся о стенку так, что в стенке осталась вмятина.

– Учись этикету! – рявкнул алхимик вслед за этим. – Еще раз так ворвешься – навсегда в тень отправлю!

Секунд через пять он отошел, посмотрел на фреску в виде Андрия так и этак и даже осведомился с легкими угрызениями совести в голосе:

– Гм, ну ты как там, дышишь?

– Ничего, – бодрясь, ответил Андрий, – ты меня не больно размазал.

При этом алхимик упрямо отрицал, что работает над животвором миров, и я склонна была ему верить.

– Если бы он работал над этой шарадой, а ты зашел бы к нему без стука, – рассуждала я, заращивая Андрию трещину в копчике, – он воспользовался бы «Горгоной». И извиняться бы не стал.

Андрий сглотнул, но интереса к миру не утратил.

– Но зачем же он тогда сидит в лаборатории дни напролет?

Вопрос был верен: пока мы пытались шпионить за резидентом Небироса, Веслав что-то такое химичил в своей святая святых и показывался оттуда только чтобы узнать новости. Хуже того, когда я ему задала прямой вопрос, то такого же прямого ответа так и не дождалась, а посмотрел Веслав очень странно. Я помнила этот взгляд с четвертого призыва: с ним алхимик упоминал об «одном эликсире», который потом оказался животвором.