Эликсир жизни

Принцесса вздрогнула – и не только от холода в пахнущей плесенью комнате. Девочка села на кровать, которую считала своей, и поняла, что спится на ней совсем по-другому. Правда, Дженне было не до кривой кровати. Она все время думала о Септимусе. Как же она его найдет? Ей почему-то казалось, что он будет ждать ее на другой стороне зеркала. Но теперь она поняла, как глупо ошибалась. Она оказалась в совершенно новом мире, и Септимус мог быть где угодно, в любом месте. Он даже мог быть старше, настолько старше, что она и не узнает его. Он ведь даже может быть… мертв. Дженна покачала головой, избавляясь от пустых опасений. Альтер все ей разъяснил: зеркало, через которое она прошла, было сделано через сто шестьдесят девять дней после создания того зеркала, в которое упал Септимус. Сто шестьдесят девять – важное число для алхимиков, ведь оно равно тринадцати помноженному на тринадцать. Дженна была сильна в математике и быстро вычислила, что Септимус находится в этом времени уже пять с половиной месяцев. Если Альтер прав. Но где же он?

Она прилегла и, разглядывая большого паука, который спускался по столбику кровати, попыталась придумать, как отыскать Септимуса. Будучи настоящей принцессой, Дженна быстро почувствовала, как что-то острое впивается ей в спину. Как же принцесса Эсмеральда могла спать в такой горбатой кровати? И что это там впивается? Дженна раздраженно перевернула матрац.

Под сырым старым пуховым матрацем, от которого сильно пахло курицей, лежала большая книга в кожаном переплете с острыми металлическими уголками. На обложке было написано: «Очень-очень личный дневник принцессы Эсмеральды. Не открывать и не читать никому, особенно маме».

Дженна взяла дневник и отпустила матрац, который грузно упал на место, подняв облако пыли и плесени.

– Апчхи! – чихнула Дженна, так что слезы брызнули из глаз. – Апчхи, апчхи, апчхи!

Она уселась на не такую уж и горбатую теперь кровать и, проигнорировав надпись, начала читать дневник принцессы Эсмеральды.

34 Дневник принцессы Эсмеральды

Дневник принцессы Эсмеральды был заполнен таким же размашистым старомодным почерком, каким была сделана надпись на обложке. Чернила были черные и четкие, как и ужасная история, которую с их помощью поведали.

Понедельник

Сегодня был самый отвратительный и мерзкий день.

По приказу моей мамаши (которая заставляет меня трудиться в самых скверных местах Дворца, приговаривая: «Ты узнаешь, Эсмеральда, что значит работать») я отправилась на мясную кухню. Меня заставили вынимать кишки и внутренности для мясного повара. Это такой мужик, у которого противно пахнет изо рта, а из подмышек и того хуже, как от плесневелого сыра. Лицо у него тоже похоже на сыр (такой, который ест моя мамаша: белый и рыхлый), с синими венами на носу. Мне кажется, что если бы мамаша съела нос мясного повара, то не заметила бы разницы. А если бы и узнала, что это нос мясного повара, то все равно съела бы его. Но я не должна писать о моей мамаше, так как это очень опасно.

Когда я вернулась в свою комнату из мясной кухни, то слуга дал мне миску теплой чистой воды, чтобы вымыть кровь из-под ногтей. А потом ко мне в дверь постучала Мэри, так яростно, как будто за ней гнались Вендронские ведьмы из Леса. Мэри, которую я люблю так же сильно, как моих маленьких сестричек, была в самом скверном расположении духа.