Эликсир жизни

– Подводное течение выходит из Алхимической арки, Джен. Там на стене висит карта, которая показывает, куда эта река ведет. Когда мне было нечего делать, я часами разглядывал карту. И над аркой есть золотой алхимический знак – круг с точкой посередине. Он означает, что Земля вертится вокруг Солнца. По периметру круга семь звезд. Алхимики любят число семь, на мою беду, – тяжело вздохнул Септимус.

– Выше нос, Сеп, – подбодрила его Дженна. – Мы же теперь все вместе.

Пока Нико греб, все разглядывали стену, которая поднималась у реки, в надежде увидеть алхимический знак. Но видели только камни, леса и недостроенные стены, которые упирались в облачное ночное небо. Один за другим Дженна, Нико и Септимус поняли, на что именно они смотрят.

– Они строят Бродилы, – очень тихо произнесла Дженна.

– Знаю, – согласился Нико. – Это так странно…

– Мы еще даже не родились, – сказала Дженна.

– И мама с папой тоже. Прямо голова кругом.

Септимус вздохнул:

– Лучше не думай об этом, а то крыша поедет.

Снорри не принимала участия в разговоре. Название «Бродилы» ни о чем ей не говорило, и Замок был для нее сейчас таким же незнакомым местом, как и в ее времени. К тому же Снорри выросла в такой стране, где многие люди верили, что время может быть долгим и коротким, идти назад и вперед, когда приходили духи и совершали невозможное. Она тихо сидела и высматривала на стене алхимический знак.

– Тсс! – вдруг прошипел Нико. – За нами лодка.

Дженна и Септимус обернулись. И правда, если прислушаться, можно было услышать плеск весел маленькой шлюпки.

До них донесся чей-то голос:

– Скорее! Каждому по шиллингу и приличному плащу, если мы схватим их! Скорее!

– Нико, – прошептала Дженна, – Нико… быстрее!

Но Нико начал уставать. Он пытался набрать скорость, но уже не в силах был грести бодрее. Дженна и Септимус могли только смотреть, как преследователи подбираются все ближе, и вот уже показались четыре крупные фигуры, втиснувшиеся в длинную узкую лодку, которая быстро нагоняла беглецов.

Снорри не заметила преследователей. Она не отрывала глаз от стены, которая была началом Бродил, и вдруг сказала:

– Кажется, об этом знаке ты говорил?

– Где? – спросил Нико.

– Вон он, Нико, – ответила Снорри, которой нравилось произносить имя Нико. – Смотри, он над темным сводом, откуда в реку выливается проток. Под стеной с двумя окнами.

– Понял, – сказал Нико.

Он быстро повернул и, вдруг найдя в себе новые силы, начал грести на полной скорости к темному своду. Доплыв до арки, он остановился перевести дух. Всплески от догонявшей их лодки слышались все ближе, но Нико боялся поднимать весла, чтобы шум воды их не выдал. Все затаили дыхание и смотрели на маленькое отверстие в темноте, из которого была видна пустая, залитая луной река. Преследователи молниеносно промчались мимо, так что если бы кто-то моргнул, то точно упустил бы их лодку.

– Уплыли, – выдохнула Дженна и с облегчением откинулась на борт.

Нико неохотно поднял весла. Он понял, что ему придется плыть под землей, и эта перспектива его не обрадовала. Стараясь побороть возникшую панику, он начал грести глубже в темноту.

– Этот диск похож на тот, что висит над Домом дракона, только не такой старый, – заметила Дженна.

– Все, что находится под Замком или в стенах, – это старые алхимические штуковины, – сказал Септимус, лицо которого было жутковато подсвечено снизу кольцом дракона.

– Даже Дом дракона? – спросила Дженна.

– Тем более Дом дракона.

Дженна уставилась на Септимуса. Он не поймал ее взгляд, а продолжал смотреть в темноту. Он казался далеким, подавленным и гораздо старше, чем мог повзрослеть за какие-то сто шестьдесят девять дней. На минуту Дженна испугалась того, как изменился Септимус за это время.

– Теперь ты многое знаешь, да, Сеп? – Ее вопрос прозвучал скорее утвердительно.

– Да, – вздохнул Септимус.

Нико не понравилось подземное течение. Сначала от воды пахло скверно – чем-то то ли тухлым, то ли кислым, будто здесь кто-то недавно сдох. И в воде плавали какие-то скользкие твари, мальчик чувствовал, как они облепили весла. Туннель был узковат, чтобы как следует взмахнуть веслами: они скреблись о стенки и несколько раз тормозили лодку. Нико приходилось тянуть весла в лодку и грести неуклюже, чтобы концы не ударялись друг о друга.

Такие условия его сильно раздражали, но больше всего угнетало ощущение погружения все дальше под землю. С каждым ударом весел он чувствовал, как страх сжимает его горло. С потолка сводчатого туннеля капала ледяная вода, и Нико знал, что до верха можно достать рукой. Весь туннель освещало только тусклое кольцо Септимуса, и с каждым ударом весел Нико воображал, как стены смыкаются над ним. И только присутствие Снорри останавливало его от того, чтобы не бросить весла и не закричать: «Выпустите меня отсюда!» Нико закрыл глаза и попытался представить, как гребет в открытом море. Все равно не было разницы, видит он дорогу или нет. Она была одна.

Примерно минут через двадцать, которые Нико показались двадцатью часами, он понял, что даже мысли о море и Снорри, сидящей за спиной, не могут больше отгонять его страх.