Эликсир жизни. Пять лет теософии

Выше мы отметили, как он постоянно мистифицировал чрезмерно любопытных людей всех рангов – королей, аристократов и простолюдинов – пытавшихся раскрыть тайну места и времени его рождения. Разве мы не видели, что Е.П.Б. применяет те же самые уловки по отношению к своим назойливым "исследователям"? Иногда она могла сказать, что ей восемьдесят лет, иногда – что она родилась в восемнадцатом столетии, и у нас есть в доказательство отчёт корреспондента газеты, который после наблюдения за нею в течение вечера сообщил, что она показалась ему в один момент старухой, а в следующий – молодой девушкой, в то время как несколько человек видели физически проявляемое изменение её пола. Можно привести такой случай: когда мы с нею были одни в комнате нашего "Ламасерия" в Нью-Йорке, я увидел выходящего из её тела Учителя с его индийским обликом и чёрными волосами, затмившего, таким образом, в тот момент сидевшую передо мною женщину европейского типа с голубыми глазами и светлыми волосами.

Леклэр говорит в доказательство потрясающей памяти графа, что "он мог повторить точно и дословно содержание газеты, которую просмотрел за несколько дней до этого; он мог писать обеими руками одновременно: правой – стихотворение, левой – дипломатический документ величайшей важности. Множество свидетелей, живших в начале этого столетия (18-го), могли бы подтвердить его изумительные способности. Он читал запечатанные письма, не прикасаясь к ним, и даже до того, как ему вручали их". Здесь можно снова вспомнить искусство того же самого вида, которое Е.П.Б. демонстрировала в присутствии свидетелей, включая меня самого. Она не только читала не вскрытые письма, не прикасаясь к ним, но и могла взять карандаш и написать их содержание, как в случае с м-ром Мэсси и другими в Нью-Йорке, и с австралийским профессором Смитом в Бомбее, хотя последний случай интереснее. Однажды утром Дамодар одновременно получил четыре письма, в том числе записки махатм, которые мы нашли после их вскрытия. Они были из четырёх разных мест, судя по штемпелям на конвертах. Я вручил их проф. Смиту. С учётом того, что мы часто находили похожие записки в нашей почтовой корреспонденции, я попросил его осторожно исследовать каждый конверт, чтобы попытаться найти признаки какого-либо возможного вмешательства. Когда он возвратил их мне с утверждением, что всё было совершенно удовлетворительно, насколько он мог заметить, я попросил Е.П.Б. приложить их к её лбу, чтобы определить, нет ли в каком-либо из них сообщения махатм. Она сделала это с некоторыми из тех, что были у неё в руках, и сказала, что в двух есть такие записки. Когда она прочитала сообщения с помощью ясновидения, я попросил проф. Смита, чтобы он сам распечатал их. После ещё одного тщательного исследования он разрезал конверты, и все мы увидели и прочитали сообщения в точности, как Е.П.Б расшифровала их оккультным зрением.

Однако существует феномен, не упоминаемый в отчётах о Сен-Жермене, – перехват писем в почте, что, по моему мнению, можно отнести к самым замечательным вещам, о которых я когда-либо свидетельствовал. Подробно об этом рассказано в ЛСД, 1:35-37, но я попытаюсь изложить в нескольких словах. Я приехал из Нью-Йорка в Филадельфию навестить Е.П.Б., поскольку позволил себе немного отдохнуть после того, как закончил обзор прессы о книге "Люди с того света". Намереваясь пробыть здесь только два или три дня и не зная своего филадельфийского адреса, я не оставил инструкций для пересылки моей почты; но видя, что она настаивает на продлении моего визита, я пошёл в местное почтовое отделение, дал адрес её дома и попросил, чтобы мою почту пересылали туда. Я ничего не ожидал, но так или иначе был вынужден это сделать. В тот же день письма из Южной Америки, Европы и некоторых западных штатов были доставлены почтальоном по адресу Е.П.Б., написанному карандашом на каждом конверте. Но – и это подчёркивает очевидную ценность феномена – нью-йоркский адрес не был вычеркнут, нью-йоркский почтовый штемпель не появился на оборотной стороне конвертов, как доказательство, что они дошли по адресу, известному моим корреспондентам. Даже не имея особых знаний о почтовых делах, можно понять большую важность этих деталей. Теперь, при вскрытии писем, которые я получил таким способом во время моего двухнедельного посещения коллеги, я нашёл во многих из них, если не во всех, записки, написанные тем же самым почерком, какой был в письмах, полученных в Нью-Йорке от Учителей; они были сделаны или на полях, или в любых других пробелах, оставленных авторами писем. Записки представляли собой или некоторый комментарий к характеру и мотивам автора, или касались дел общего содержания, связанных с моими оккультными исследованиями.