Эликсиры Эллисона. От любви и страха

– Впрочем, все равно. Хоть до скончания веков ищи, все равно не найдешь. А если и найдешь, не откроешь, – он глухо кашлянул, улыбнулся, глядя в потолок, и принялся долдонить, точно молитву читал. – Она спрятана там, где тебе нипочем не найти, но, если все же найдешь, ты будешь смотреть на стену толщиной шесть футов, армированную сплавом стали с молибденом, за которой скорлупа в фут толщиной из закаленной высокоуглеродистой стали, еще фут бесшовной углеродисто-магниевой ударопрочной стали и еще шесть дюймов вольфрам-хром-ванадиевой инструментальной стали. Дверь сейфа – сэндвич из нержавеющей стали, полутора дюймов литой брони, двенадцати дюймов огнеупорной стали, еще полутора дюймов мартеновской стали на пневматических петлях, скрытых в толще этого сэндвича. Дверь удерживают двадцать ригелей, каждый диаметром в дюйм – по восемь с двух сторон, по два сверху и снизу. Дверь вставлена в раму из шестнадцатидюймового вольфрамо-молибденового сплава, заанкеренную в восемнадцатидюймовый слой бетона, дополнительно армированного брусьями из огнеупорной стали, идущими крест-накрест в обоих направлениях, – он кашлянул, явно довольный своим описанием и добавил в качестве вишенки на торте. – Дверь подогнана с такой точностью, что даже капли в шов не просочится.

Крис изобразил на лице разочарование.

– И я так думаю, это еще не все. Наверняка ведь есть температурные датчики, приводящие в действие какие-нибудь ловушки на случай, если я, скажем, ввалюсь туда с факелом…

– Да ты не дурак, парень! Слезоточивый газ. И ток, пропущенный по полу, – он ухмылялся все шире, но лицо его утратило остаток румянца. Глаза его закрывались.

– Что ж, вы меня побили, – вздохнул Крис. – Я думаю, она останется у вас, – впрочем, старик расслышал только первую половину фразы. Остаток Крис говорил уже самому себе. Старик умер.

– С другой стороны, – негромко продолжал Крис, – нет таких замков, которые нельзя было бы открыть.

Он постоял немного у кровати, глядя на предыдущего обладателя истинной любви. Непохоже было, чтобы обладание ею сделало его смерть счастливее или же, напротив, несчастнее.

А потом Кристофер Кейпертон опустился на колени в центре огромной спальни и достал из кармана пузырек, на ярлыке которого рукой Сири было написано: «Кровь Хеломи», и откупорил его, и принялся сыпать бурый порошок так, чтобы из линий сложилась Соломонова пентаграмма. Он расставил свечи, зажег их и стал в центре рисунка. И прочитал по бумажке слова, записанные двенадцать лет назад.

И Сургат явился снова.

На этот раз он явился в квартиру на верхнем этаже небоскреба; на этот раз он не переместил Криса в разрушенный храм. И на этот раз он с самого начала говорил негромким, человеческим голосом – как говорил тогда, забирая тело Сири.

– Так скоро? – произнес Сургат. – Я понадобился тебе так скоро?

Крис почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. На этот раз демон не обедал. На этот раз он занимался тем, что у демонов сходит за совокупление, причем партнер все еще продолжал за него цепляться. Кем бы он ни был, но точно не человеком. (В голове у Криса промелькнула мысль: а что, если раньше это тело принадлежало человеку, и что, если это..? Он поспешно задвинул мысль в дальний уголок сознания и захлопнул крышку.)

– Двенадцать лет… двенадцать лет прошло… – с усилием произнес Крис.

На животе у Сургата возникло человеческое лицо, и лицо это простодушно ухмыльнулось.

– Надо же, как летит время за развлечениями!

Любовница (или любовник?) демона застонала и судорожно дернулась.

Крис старался не думать об этом.

– Открой сейф, – приказал он демону.

– Мне нужна будет твоя помощь. Этот ритуал посложнее остальных, – теперь голос звучал змеиным шипением, исходившим из головы огромного мотылька.

– Пошел в жопу. Открой сейф.

– Но ты мне нужен, – притворно-заискивающе повторил демон.

Крис порылся в кармане плаща, достал клочок пергамента из бахута и начал читать:

– Могущественным княжеством адских бездн заклинаю тебя, силой и экзорцизмом заклинаю; истинно говорю: внемли моим словам здесь и сейчас; блюди их незыблемо аки приговор последнего дня Страшного суда, коему должен ты неуклонно подчиняться …

И при его словах на закованной в чешую груди Сургата выступил пот напополам с гноем и кровью, а на коже проступили багровые ссадины, как если бы демона били изнутри.

– Слышу! Слышу и повинуюсь! – взмолился демон и протянул руку за волосом.

Крис достал из кармана пузырек с лисьей шерстью, достал из него один волосок и протянул его сквозь невидимую стену. Волос вспыхнул – в точности как в прошлый раз, – и Сургат, повернувшись, направил его на потолок. Пламя лизнуло потолок спальни, и потолок раздвинулся, и центральная часть пола, на которой стоял Крис, поднялась на гидравлических поршнях и сделалась вровень с полом потайной камеры над пентхаусом.

И Сургат обратил пламя на дверь из нержавеющей стали, занимавшую всю поверхность стены потайной камеры, и та медленно, величественно отворилась, открыв взгляду внутренности сейфа.