Элирм IV

Плевать на опыт предыдущих поколений. Плевать на доводы рассудка. Плевать на успехи Эо и его друзей. Всегда и везде найдутся экзальтированные пропагандой «патриоты», чья неудовлетворенность жизнью и бурлящий коктейль из гормонов жаждут одного — найти всеобщего козла отпущения и хорошенечко прижать того к ногтю, будучи окрыленными чувством безнаказанности и вседозволенности. Особый статус «двадцать первых» санкционирован высшим государственным органом империи, а такие вещи хорошо развязывают руки.

И пускай днем «люди» бодро шагают по улицам города, радостно скандируя имена Эо, Германа и остальных. Пускай устраивают митинги, марши и демонстрации, преисполненные чувством гордости за отстаивание своей гражданской позиции. Как и ублажают себя мыслями о вдруг проснувшемся в душе милосердии, требуя отмены декреталия и всеобщего помилования.

Наступит ночь, и все они разбредутся по домам. А затем — к ним постучатся.

На первый раз допрашивать и угрожать никто не будет. Лишь тонко намекнут, что подобное поведение не приветствуется. Оно неугодно империи. Да и какой в этом смысл? Ставить на кон светлое будущее и будущее своих близких ради сражения с ветряными мельницами.

Это мигом поубавит спесь. Останутся лишь самые стойкие и бесстрашные. Но и их «сопротивление» будет продолжаться ровно до тех пор, пока живы их негласные лидеры. Стоит Вайоми и его друзьям хотя бы разочек оступиться и потерпеть поражение — не пройдет и пары дней, прежде чем жизнь снова вернется на круги своя. Так всегда было и будет. Валийская империя никогда бы не просуществовала пять эпох, если бы не имела при себе отлаженный механизм подавления. Несогласные будут всегда, и это первое, с чем властители обязаны научиться бороться.

К превеликому счастью Эо, Германа, Гласа и остальных, они не ощущали на себе весь груз ответственности и не вполне осознавали того факта, что последствия от их действий распространяются далеко за пределы локального конфликта.

Более того, спор между ними и Небесным Доминионом уже давно эволюционировал в категорию «макгаффина» — предмета, за которым все охотятся, но что это конкретно — уже не важно. Важно то, кто окажется победителем. Справятся и совершат невозможное, дав отпор мощнейшему клану континента — станут символом нового мира. Духом перемен. Альтернативой. Не справятся и потерпят поражение — империя и Пантеон сделают всё возможное, чтобы представить их в образе злобной собачонки, что, выскочив из подворотни, лишь на мгновение испугала боевого слона, а затем была раздавлена бронированной подошвой.

Такие герои появляются с завидной регулярностью, и столь же быстро исчезают без следа, превращаясь в весьма поучительную историю. Учись прилежно, будь трудолюбивым, плати налоги и служи во благо империи, а если что-то не нравится — терпи и не высовывайся. Вон Эо О’Вайоми пытался, и чем это для него обернулось? Распрощался с бессмертием спустя всего три месяца после того, как появился на Эль-Лире. Хочешь так же? Тогда вперед. А если нет — ты знаешь, что делать. Покорно склони голову и пройди мимо. Сам по себе ты никто, но зато вместе мы — сила. Общие интересы, общий враг, единая цель. Никакой индивидуальности и инакомыслия.

Надо уходить. Сангрин это понимал со всей ясностью. Еще немного, и в городе начнется «зачистка», что будет двигаться от окраин Затолиса к его центру. Так, чтобы никто из «двадцать первых» не смог прошмыгнуть мимо кордонов и затеряться в глуши. Задержатся и не успеют отремонтировать портал — им придется туго.

Собственно, именно поэтому старик послал в рискованную вылазку братьев друидов. Надо было забрать специальные адамантиевые стержни на аукционном пункте выдачи. Да так, чтобы не попасться при этом стражникам на глаза.

Разумеется, для Лироя и Дженскинса это был чудовищный риск, сопряженный с весьма высокой вероятностью распрощаться с друзьями навсегда. Будь его воля, Полковник бы сам отправился на улицу и в случае опасности принял весь удар на себя. Но, как говорится: «Если бы молодость знала, если бы старость могла». Даже изрядно помолодев, он по-прежнему представлял собой живое ископаемое, способное передвигаться едва ли быстрее скорости обычного пешехода.

— Возвращаются — радостно выдохнула Ферум.

Полковник посмотрел направо. На увитый ядовитым плющом участок стены, чьи густые листья скрывали за собой узкий лаз, ведущий на улицу. Покидать пределы башни через парадный вход они не рисковали.

Вскоре, наконец-таки прирученное растение послушно отодвинуло ветви в сторону и в предзакатном сумраке показались бледные лица. Это были братья друиды, а за ними — кто-то еще. Незнакомцы, что протискивались сквозь дыру один за другим.

Два, четыре, шесть, десять, пятнадцать, сорок. Они всё пребывали и пребывали, медленно заполоняя своими телами территорию всего участка.

Сангрин спустился вниз.

— Что это значит? — прохрипел Полковник, обратившись к одному из братьев — Кто все эти люди?