Елисейские Поля

И вдруг грянула оглушительная дикая музыка. Почтальон бил в барабан, Троншар, вспотевший и красный, изо всех сил дул в игрушечную трубу, рядом аптекарь стучал разливательной ложкой в медную кастрюлю. Женщины визжали, собаки лаяли. Кто-то привел козла, и козел отчаянно блеял. Все трещало, гремело, звенело.

— Невеста! Вот так невеста! — хохотала толпа.

Мария прижалась к груди работника и зажмурилась.

И вдруг из-под самых ног Троншара выскочил карлик в красном колпачке.

— А? Что? Надули? — торжествующе пискнул он. — Это мы устроили! — И побежал дальше.

К нему подбежал второй карлик, потом третий. Они о чем-то пошептались и разбежались в разные стороны. Красных колпачков становилось все больше и больше, они мелькали в толпе, как зажженные красные фонарики.

— Карлички! — прошептала Мария.

Розина смотрела на толпу широко открытыми, непонимающими глазами.

— Что это? — вскрикнула она и метнулась обратно в церковь. — Я боюсь. Ай, я боюсь!

Таубе взял ее за руку:

— Идем.

— Нет, нет, — отбивалась она. — Я боюсь.

Но он почти потащил ее:

— Идем.

Они спустились по ступенькам.

— Пропустите, — приказал Таубе задыхающимся от злобы голосом, и толпа медленно раздалась.

Таубе подошел к автомобилю:

— Садись скорее, Розина.

Он захлопнул дверцу и пустил мотор.

Толпа еще сильнее захохотала и заревела:

— В свадебное путешествие поехали! Далеко не уедут.

Вдогонку автомобилю полетели зеленые яблоки.

Рабочие с Марией сели в коляску, запряженную лошадью. На них никто не обращал внимания. Все бежали за автомобилем. Но автомобиль уже скрылся за поворотом.

Вдруг из-под колеса коляски высунулась голова в красном колпаке.

— Недалеко уедут, — крикнул карлик Марии и юркнул под копыта лошади.

Автомобиль поехал по главной дороге, коляска свернула в сторону деревни.

— Здесь короче. — Рабочий хлестнул лошадь.

Коляска подъехала к усадьбе.

— А мы первые.

Мария спрыгнула на землю. Жанна вышла ее встречать.

— Папы еще нет, — удивленно сказала она.

В гостиной было как-то особенно празднично, нарядно и чопорно. На столе на подносе стояла бутылка шампанского и шесть стаканов.

Мария прижалась к Жанне:

— Не приедет ведьма. Будь спокойна.

— Как не приедет?

— А так. Не приедет. Вот увидишь. — И она запрыгала на одной ноге.

У ворот позвонили.

— Что же это? Ведь ворота отперты, — сказала Жанна и выбежала в сад.

Четверо крестьян несли Розину. Белая фата ее волочилась по земле. Голова свесилась. Изо рта по подбородку текла узкая струйка крови.

Крестьяне внесли Розину в дом и неловко положили ее на диван в гостиной.

— Но как? Как это случилось? — крикнула Жанна, и губы ее задрожали.

— Мы не знаем, — сбивчиво рассказывали крестьяне. — Кто-то протянул на дороге веревку. Автомобиль опрокинулся. Таубе сломал руку, его снесли в аптеку, он в обмороке. А она ударилась виском о камень, и в аптеку нести не стоит…

Мария подошла к дивану и пристально посмотрела на Розину:

— Капут тебе, ведьма.

Жанна громко ахала, голоса рабочих звучали испуганно:

— Это не мы. Не мы…

Мария вышла на террасу. Кто-то сзади дернул ее за платье. Она обернулась.

Перед ней, обмахиваясь красным колпаком, стоял запыхавшийся карлик.

— Ведьме конец, — сказал он, задыхаясь от усталости. — Я так бежал. Это мы веревку протянули.

Мария кивнула ему:

— Я уже знаю.

1930