Элита элит

В принципе от преследования мы надежно оторвались уже к исходу первых суток и потому могли оказаться у лагеря уже на следующий день. Но я сделал крюк, чтобы заглянуть на наш лесной склад, дабы основательно загрузиться продуктами и медикаментами. Среди пленных вполне могли оказаться раненые. А одного нашего, раны которого оказались наиболее серьезными и требовали долгого периода восстановления, я решил оставить вместе с лейтенантом Сокольницкой на лесном складе с задачей дожидаться нашего возвращения. Хотя она очень возражала и рвалась с нами, заявляя, что, если среди пленных окажутся серьезно раненые, нам непременно потребуется ее помощь. На что я резонно заметил, что раненные серьезно вряд ли будут включены в состав маршевых колонн, ибо сильно затруднят передвижение оных. Так что мы задержались на складе на одну ночь, а наутро загрузились и двинули дальше.

Ни одной единицы оружия сверх вооружения моих ребят я брать не стал. Я не собирался сразу после операции освобождения двигаться к своему складу, а недели две планировал покружить по окрестным лесам вокруг Березы-Картузской. Потому что я не знаю, кем надо быть, чтобы не осознавать опасность появления в своем тылу нескольких сотен освобожденных военнопленных, да к тому же с помощью силовой акции некого организованного подразделения. Следовательно, за нами обязательно начнется охота, которую я совершенно не собирался выводить в район нашего склада. Еще наткнутся ненароком…

С возможными преследователями, буде нам не повезет и нас настигнут, я рассчитывал справиться теми пятью десятками бойцов, кого я уже успел поднатаскать, а остальных пока интенсивно прогнать по уже опробованной мной программе. Тем более что у нас с лейтенантом Сокольницкой, которой я уже даже доверял постановку игл и вдоль позвоночного столба, оставив себе только ноздри, появилось в этом деле еще шестеро помощников. Так что должны были справиться… На все должно было хватить пары недель.

А вот если сразу дать этим нескольким сотням в руки оружие, я совершенно точно столкнусь с проблемами. Существенная часть захочет немедленно бить врага, и если я столь же немедленно не дам им такой возможности, начнет буянить, бунтовать и сорвет мне всю программу подготовки. А бросать в бой совершенно неподготовленных бойцов, каковыми, на мой взгляд, являлись военнослужащие обеих армий, я не собирался ни при каких условиях.

В лагере все осталось по-прежнему, за исключением того, что пленных за колючей проволокой изрядно поубавилось. Чему я только порадовался. Около двух с половиной сотен бойцов пополнения меня на данном этапе устраивали гораздо больше, чем четыре.

В принципе план операции был практически готов. Для атаки лагеря я просто решил адаптировать тот план, который уже был отработан на практике при захвате складов под Бронна Гура. Из самострелов расстрелять часовых на вышке и у ворот, а затем с помощью штыков и ножей тихо прирезать спящих в палатках. До Березы-Картузской, буквально набитой войсками, от лагеря рукой подать, так что для всех было бы лучше, чтобы все прошло тихо. Иначе вступать в бой пришлось бы уже через полчаса после того, как мы уничтожим охрану лагеря. А это плохо. Нет, сомнений в том, что мы отбились бы, у меня не возникало, но на этот раз могло повезти не так, как при атаке штаба, и я мог бы лишиться нескольких ребят. А они мне были нужны все исключительно в качестве инструкторов. Да и вообще, я жутко не люблю терять подчиненных. Со мной за все время службы это случалось всего три раза, и я понял, что очень не люблю этого. А при том уровне, которого они достигли и которого вообще в этих условиях я мог от них добиться, мне неизбежно придется их терять. Но лучше бы начать это делать попозже…

Слава богу, и на этот раз все удалось. Хотя можно сказать, почти чудом. В самый ключевой момент из палатки вылез один немец и двинулся в сторону той пятерки, что заняла позицию у ближайшей к палаткам охраны вышки, явно собираясь оросить окрестности. Но ребята не растерялись, и Гарбуз, командовавший пятеркой, не стал дожидаться условленного времени, дал сигнал сразу же, как ночной шатун приблизился на десяток шагов, двумя энергичными движениями перенацелив на него крайнюю пару стрелков. Слава богу, остальных вполне хватило, чтобы расправиться с часовым на вышке. Вторая пятерка не растерялась и открыла стрельбу, едва только в ночной тишине раздался звук первой спущенной тетивы… Ну а потом все уже пошло без сучка без задоринки. Даже с теми, кто спал в палатках, расправились без единого звука.

Заключенных мы подняли через десять минут. Я приказал построить их вокруг меня буквой «П» и произнес речь сродни той, что уже произносил две недели назад перед колонной пленных в трехстах метрах отсюда. Но едва я повернулся, чтобы уйти, как стоящий с правого фланга высокий мужик угрюмо бросил:

– А чего ждать-то? Мы тут все готовы, командир. Наелись плена по горлышко…