Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Непосредственно он руководил лишь «своей» разведкой Юго-Западного фронта и разведкой штаба Верховного главнокомандующего. Организации штаба Западного фронта подчинялись прикомандированному к нему офицеру, отвечавшему за текущую работу. Игнатьеву была оставлена лишь роль передаточного звена, через которое в одном направлении шли указания и деньги, в другом — донесения. О том, какое значение придавал Западный фронт разведывательной работе, говорит уже сам чин этого офицера. Если Юго-Западный фронт в 1915 году направил в Париж Игнатьева в чине ротмистра, то в 1917 году всей агентурой Западного фронта ведал подпоручик А. 3. Быховец. А штаб Северного фронта вообще никого не прислал Игнатьеву, не получил он и указаний от ГУГШ, то есть и штаб Северного фронта, и Генеральный штаб решили вообще обойтись без его помощи. Полномочий же заставить себе подчиняться он не имел, и не имел права даже потребовать от них, чтобы они сообщали сведения штабу ВГК. Да и Ставка, в свою очередь, не только не проявляла никакого интереса к работе зарубежных разведывательных организаций фронтов, но даже и откровенно не желала знать о ней. Так, когда Игнатьев направил в Ставку телеграмму, в которой давалась характеристика работы одной из организаций Западного фронта, то получил ответ с указанием не присылать «телеграммы, имеющие непосредственное отношение только к штабам фронтов».

Такое отношение продолжалось до лета 1917 года. Лишь этим летом, готовясь к июньскому наступлению, Ставка решила объединить под своим руководством всю зарубежную разведку — и тут же пошла на попятную, оговорившись, что переход к такому порядку должен происходить постепенно. Однако времени на «постепенность» отпущено уже не было…

Впрочем, сам Игнатьев большую часть времени и сил отдавал своим «родным» организациям Юго-Западного фронта, которые он создал еще до нового назначения.

Штаб Юго-Западного фронта к августу 1917 года по докладу полковника П. Игнатьева имел «семь самостоятельных организаций, из коих:

1) Наиболее крупная, жизненная, деятельная и лучше всех организованная организация № 1.

2) Небольшая вполне надежная с прекрасной системой связи с резидентом — организация № 2.

3) Организация № 3 — работающая специально в Австро-Венгрии и, вероятно, имеющая возможность несколько расшириться. Сведения, полученные от этой организации, хотя и не имеют характера крупных стратегических известий, однако большею частью были весьма правдоподобны.

4) Организация № 5 — сейчас находится в периоде ликвидации.

5) Организация № 6 — имеющая специальный характер, состоящая из лиц, вполне преданных русским интересам, и освещающая Болгарию и Турцию.

6) Наконец, организация № 10 — пока еще не налаженная окончательно, но по своим связям могущая дать хорошие результаты в Австро-Венгрии»[53].

На самом деле, если посчитать, было не семь, а шесть «самостоятельных» организаций, «из коих» одна находилась в стадии ликвидации, а вторая еще не приступила к работе.

С гораздо меньшим рвением работал Игнатьев в интересах Ставки. Так, в ее распоряжение он выделил лишь формирующиеся или откровенно слабые организации, а самые сильные и дееспособные оставил за Юго-Западным фронтом, о чем говорит хотя бы история голландской организации «Гаврилова». К 1917 году условия работы этой группы ясно показывали, что ей следовало бы работать по разведке Германии в интересах не Юго-Западного, а Западного фронта, однако Игнатьев медлил с ее переподчинением. И лишь когда выяснилось, что Юго-Западный фронт вообще не может ее использовать, полковник предложил штабу Ставки взять эту организацию себе или передать штабу Западного фронта. Ставка отказалась без каких-либо объяснений, и в итоге группа «Гаврилова» досталась подпоручику Быховцу.

Все же даже при таких половинчатых полномочиях Игнатьеву удалось добиться определенных результатов. Он смог устранить скопление агентов разных штабов в одних и тех же пунктах. Удалось добиться многого и по части организации разведки, в том числе распределения сфер деятельности агентурных центров и агентов по районам и по объектам, большей организации контроля за работой агентов и лучшей конспирации, чем это было раньше, улучшения вербовочной работы и подготовки агентов.

17 мая 1917 года Ставка запросила все штабы фронтов, пользовавшиеся услугами П. Игнатьева: считают ли они «достаточно ценными сведения», поступавшие от его организаций, и признают ли «необходимым, или хотя бы желательным, продолжение работы этих организаций»? 19 мая от штаба Западного фронта пришла телеграмма, подписанная помощником генерал-квартирмейстера штаба генералом А. А. Самойло: