Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

«Шансы кандидатов, в конечном счете, зависят от их происхождения, окончания одной из аристократических средних школ и получения высшего образования в Кембридже или Оксфорде, рекомендаций высокопоставленных лиц, политической благонадежности, — пишет Стефан. — Но могут быть не менее важны связи родителей и те связи, которые сами студенты заводят среди людей своего круга».

«Разумеется, — продолжал он, — на работу принимаются главным образом наиболее надежные и способные выходцы из правящих классов. Для сохранения видимости соблюдения буржуазией демократичности указанные государственные должности даются также некоторым кандидатам из средней и мелкой буржуазии, причем решающим фактором являются якобы способности («дорога деловым людям»). Одновременно правящая буржуазия надеется таким образом использовать для себя наиболее способных людей из этой среды».

Разведчику предстояло в этой среде вычислить тех, на кого он мог бы опереться. При этом следовало считаться с огромным риском, вполне реальной смертельной угрозой. Стефан прекрасно понимал, как важна в задуманной им операции осторожность. И как необходимы сильные аргументы.

Аргумент первый — человеческий фактор. Так назвал свой роман известный английский писатель Грэм Грин, служивший в свое время в английской разведке. Там его коллегой, по стечению обстоятельств, был самый знаменитый из «пятерки» воспитанников Ланга — Ким Филби.

Стефан не рассчитывал на угрозы и шантаж. Он не считал и деньги сколько-нибудь значительным фактором. Да у него их практически и не было. Подкуп как средство вербовки также отпадал. Знаток человеческой натуры, он не раз, подбирая соратников, пользовался своей проницательностью.

И еще один фактор, может быть, решающий — идейный. В то время социалистическая идея, воплощавшаяся в СССР, имела своих сторонников и в элите английского общества.

Английский писатель Патрик Сил ярко описал обстановку, в которой происходила духовная переориентация ряда англичан.

«Разочарованные предательской политикой социал-демократии и напуганные фашизмом, левонастроенные молодые люди обратили свой взор к Советской России, которая начиная с 1932 года стала все больше захватывать их воображение. В то время когда капиталистический Запад впал в состояние глубочайшей экономической депрессии, Россия приступила к осуществлению своего поистине геркулесовского пятилетнего плана. В Советской России всем до единого человека была предоставлена работа, а использование ею ресурсов стало государственной политикой. В то время как капиталистические страны находились в состоянии упадка, экономика СССР триумфально развивалась…

Но самое главное состояло в том, что Россия не была похожа ни на какую другую страну… Россия стала эталоном нового всемирного общества».

В самом конце двадцатых годов прошлого века враждебная СССР политика правительства консерваторов начала выдыхаться. На выборах в парламент в мае 1929 года консерваторы проиграли, потеряв 141 место. Как замечали историки, «страна жаждала перемен».

«Я поминутно чувствовал, что мои идеалы и убеждения, мои симпатии и желания на стороне тех, кто борется за лучшее будущее человечества… Олицетворением этих идей был Советский Союз. И поэтому форму своей борьбы я нашел в работе в советской разведке. Таким образом, мое вступление в ряды советской разведки — не плод слепого случая. Советский нелегал Ланг накануне Великой Отечественной войны сумел увидеть возможные варианты моего будущего. Когда он стал говорить со мной о перспективах предстоящей работы и даже упомянул о возможности моего поступления на работу в британскую секретную службу, я думал, что он фантазирует. Возможно, вначале так оно и было. Однако его фантазия опиралась на жизненный опыт и воплотилась позднее в реальность».

Так анализировал свой опыт Ким Филби. Он же вспоминал: «Затем наступила пора профессиональной подготовки. Товарищ Ланг, безусловно, понимал, что потребуется время, возможно, годы, прежде чем можно будет рассчитывать на получение от меня стоящей разведывательной информации. Поэтому, наряду с изучением перспектив трудоустройства и возможностей закрепиться в том или ином месте, он сосредоточил внимание на моей специальной подготовке. Он провел скрупулезную работу, основанную на продуманном сочетании теории и примеров из практики. Частично из собственного опыта.

Должен признаться, что порою многое казалось мне нудным повторением. Однажды я заявил:

— Этот вопрос мы отрабатывали десять раз. Нужно ли повторять все снова и снова?

— Что?! — вскричал он. — Только десять раз! Вам придется выслушать это сто раз, прежде чем мы покончим с этим вопросом.

Я глубоко благодарен ему за такую настойчивость. Когда я стал работать по-настоящему в нацистской Германии и в фашистской Испании, я был буквально переполнен идеями безопасности и конспирации. В значительной мере именно потому мне и удалось выжить».