Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Речь идет о судьбах наших агентов, которых центр готовил для заброски в Германию, Австрию, Францию и Голландию. Их переправляли в Англию группами по два-четыре человека. Здесь на конспиративных квартирах продолжалась «дополнительная, строго индивидуальная учеба, включавшая, в частности, тренировочные прыжки с парашютом, ориентирование на местности по немецким картам и т. д. В обязанности английской стороны входила также соответствующая экипировка наших людей, снабжение их продуктами питания, германскими продовольственными карточками, предметами диверсионной техники». По этой части англичане, надо отдать им должное, были большими мастерами. Некоторым агентам — с их личного согласия и одобрения советской стороны — делались пластические операции.

«К сожалению, ни одна акция не была доведена до конца, — отмечают авторы «Очерков истории Российской внешней разведки». — Агенты-исполнители, переправленные за линию фронта, бесследно исчезли, не дав ничего о себе знать в соответствии с условиями связи. Судьба этих отважных людей оказалась трагичной. О большинстве из них ничего не известно до сих пор».

…До марта 1944 года в Англию отправили 36 агентов. Трое погибли во время полета, 29 были выброшены в Германию, Австрию, Францию, Голландию, Бельгию и Италию. «Выброшены» — в данном случае профессиональный термин, но каким же холодом веет от него.

Агенты один за другим уходили в безвестность. На документах, и то не на всех, остались лишь пометки: «Высажен, но связи нет».

Докладывая Центру о сотрудничестве с англичанами в апреле 1942 года, Чичаев писал, что оно «в части переброски людей себя не оправдало. Затягивание переброски, отказ снабжать нас немецкой документацией, нежелание производить переброску в отдаленные районы, наконец, повторение несчастных случаев — все это выглядит подозрительно и свидетельствует о саботаже». Четырех агентов — «группу Гофмана», подобранную из австрийцев — англичане перевербовали, но в конце концов их удалось вернуть в Советский Союз.

Наверное, по архивным материалам можно восстановить судьбы агентов, которых советская и английская разведки забрасывали в Германию, Австрию, Францию, другие страны… Кто-то из них погиб под пытками. Кто-то, хочется в это верить, дождался освобождения из фашистских застенков…

Кроме службы в миссии, у Ивана Андреевича Чичаева была еще одна государственная обязанность — советник посла Советского Союза при эмигрантских правительствах Бельгии, Голландии, Греции, Норвегии, Польши, Франции, Чехословакии и Югославии. После отъезда посла А. Е. Богомолова Чичаев исполнял обязанности Временного поверенного в делах СССР при названных правительствах. Именно в это время, 15 апреля 1945 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР ему был присвоен ранг Чрезвычайного и Полномочного Посланника 2-го класса.

…Эмигрантская житуха равняет всех — и вчерашних господ положения, и нынешних изгнанников. Какими королями еще пару лет выглядели хозяева Польши! Когда Франция и Англия бросили Чехословакию к ногам Гитлера, когда собственный министр иностранных дел называл ее «фикцией, государством без всякого значения», бросилась урвать кусок и Польша. 30 сентября 1938 года министр иностранных дел Польши Ю. Бек направил депешу послу Польши в Чехословакию К. Папэ. Министр обязал посла вручить чехословацкому правительству ноту, «которая является ультиматумом, целью которого является положить конец фальшивой игре соседей и показать, что, защищая справедливые интересы и честь нашего государства, польское государство не остановится даже перед самым большим риском.

Вышеуказанную ноту Вы должны любой ценой вручить до 23 часов 59 минут сегодняшнего дня, так как срок данного ультиматума истекает завтра, 1 октября, в 12 часов дня».

Ах, как спешили господа положения воспользоваться чужой бедой! В тот день Масарик, посол Чехословакии в Лондоне, обычно сдержанный и даже несколько циничный, обнимая Ивана Майского, расплакался, как ребенок. «Они продали меня в рабство немцам, — говорил он об Англии, Франции, — как когда-то негров продавали в рабство в Америке!»

Рассказывая об этом эпизоде Чичаеву, Майский добавлял, что Масарик умеет заглянуть и в завтрашний день, а польские деятели не видят дальше сегодняшнего. И это было очень точной оценкой. 26 января 1939 года министр иностранных дел Польши Ю. Бек в беседе со своим немецким коллегой Риббентропом не скрывал, что «Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». Той же осенью немецкие войска вошли в Польшу. Началась Вторая мировая война.

После победы Ивана Андреевича Чичаева назначили политическим советником посольства СССР в Финляндии. Однако до Хельсинки он не доехал — его знания, опыт, контакты, приобретенные в годы дипломатической службы при эмигрантских правительствах в Лондоне, оказались более необходимыми в Чехословакии. Два года жизни Чичаева связаны с прекрасной страной в центре Европы, которая возрождала свою государственность после мрачных лет фашистской оккупации.