Элитарные игры осени

Дмитрий почувствовал лёгкую дрожь.

– Я предлагаю такой вариант, – сказал он. – Мы едем ко мне. Квартира однокомнатная, но не маленькая. Там подумаем, что делать дальше. Если вашего отчима действительно убили, а вы не знаете, за что, то возвращаться одной вам нельзя.

Ирина согласилась.

Проведя в кафе немногим более получаса, они снова сели в машину. Улицы города уже были пустынны.

«Хвоста» никто не заметил.

* * *

Зайдя в комнату, Ирина выключила мобильник и села на краешек дивана.

– Вы бы легли, – предложил Дмитрий. – А утром…

– Нет, – тихо ответила она. – Утром я соображаю плохо. Я – сова.

– Тогда давайте соображать сейчас.

– Давайте. Только обращайтесь ко мне на «ты». Это не трудно?

– Это не трудно, тем более что «ты» и «вы» отличаются не только оттенком уважения, но и степенью доверительности. То, что я готов сказать «тебе», никогда не скажу «вам». Вообще-то с Иринами у меня всегда были хорошие отношения. Я даже думаю, что Россия сейчас держится не на Марьях, а как раз на Иринах.

– Спасибо. Знаете, Дмитрий… отчим не стал мне вторым отцом, потому что… он не такой интересный и заботливый, каким был мой отец. Он бескорыстный, умный, даже хитрый, не всегда принципиальный. Как мне представлялось, он чувствовал себя недооценённым и незаслуженно обойдённым. Но врагов у него не было.

– Тогда из-за чего его убили? Из-за ума? Может быть, правы те врачи, которые делали заключение?

– Да они-то как раз правы. Но и у меня есть один безошибочный инструмент – моя интуиция, – отчётливо произнесла Ирина. – И ещё: он никогда не чинил ни вилки, ни розетки. Он был бесконечно далёк от всего электрического.

– А где он жил здесь?

– Там же, где и я. Вы этот дом видели. Квартира принадлежит первой жене моего отчима. Сейчас она в Америке. Поскольку квартира в центре, продавать её не спешит, и даже обещает иногда приезжать сюда на отдых. Но пока предпочитает Флориду.

– Ясно, – усталым голосом произнёс Дмитрий. – За Валериана Юрьевича мы уже зацепиться не сможем. Придётся потрошить тебя. Рассказывай, что ты натворила. Если у тебя безошибочная интуиция, то она должна хоть что-то подсказать.

Ирина встала, зажгла настольную лампу и погасила верхний свет.

– Я действительно ничего не знаю, – присев на прежнее место, сказала она. – У меня нет недвижимости кроме одной достаточно скромной квартиры. У меня нет бизнеса, акций, больших депозитов. Я не владею никакой интересной информацией.

– А в чём заключается твоя работа?

– Я в штате одного центрального телеканала. Участвовала в двух авторских передачах, но не как автор, а как ассистент ведущего. А недавно мне предложили подумать о постоянной авторской передаче. Я должна быть и автором, с тремя соавторами, и ведущей. О политике в ней совсем чуть-чуть, о коррупции – ни слова. Все формальные процедуры прошла. Передача должна выйти через две недели.

– Так, минутку! Как я понял, у тебя были конкуренты.

– Да, были, однако между ними и моим отчимом нет никакой связи.

– Послушай, но какая-то рациональная причина должна быть! А если нет, то и смерть Валериана Юрьевича – не убийство, и слежка за тобой – не слежка, а плод болезненного воображения тепличной барышни.

Она не ответила. Тогда Дмитрий тоже сел на диван – в дальний от неё угол; и внезапно догадался, с какого конца надо распутывать этот узел.

– Ирина, а зачем тебе мои рассказы? Я, честно говоря, думал, что у Валериана Юрьевича свой интерес к ним, а ты – только прикрытие. Но ты их читала; более того, запомнила и процитировала длинную фразу. Значит, они адресованы тебе. Зачем?

Ирина забралась с ногами на диван.

– Когда зашёл разговор о моей авторской программе, я задумалась о том, как должна выглядеть на экране. Точнее, кем должна быть. Я долго лепила свой будущий образ… Вот, знаете, есть люди, напичканные анекдотами, которые всегда могут что-то «извлечь» и рассказать, но не просто так, а «в струю», под конкретную тему. И мне нужно это. Только не анекдоты, а такой опыт, которым не владеют мои зрители. Я, например, уже представляю, как смогу использовать водопад и сновидение. Но этот эпизод будет не ответом на какие-то ассоциации, а, так сказать, первичным, на котором будет строиться отдельный сюжет… Я непонятно говорю?

– Наоборот. Я всё понял. Два первых рассказика слишком просты для тебя. Они скорее для детей. А вот четвёртый сложный – тем более что после его написания у меня появился своеобразный комментарий к нему. Из области психологии.

– Четвёртый? Я знаю только три.

Дмитрий передал ей тощую картонную папку. Ирина прочла текст быстро, но, завершив, о чём-то надолго задумалась.

– Сильно, – внезапно призналась она. – Но чтобы использовать этот сюжет, надо стать старше. Я пока к нему не готова.

– Мне «тогда» было столько же лет, сколько сейчас тебе.

– Вы уже в «том» возрасте были взрослее меня.

– Да я бы так не сказал… возможно, опытнее, в житейском смысле, но не взрослее. А хочешь услышать комментарий? Он как раз о взрослости.