Элитология Платона

Весь платонизм пронизывают две сугубо элитологических понятия — категории «совершенства» и «иерархии», прежде всего, иерархии знания, как идеального бытия (Плотин, Порфирий, Ямвлих, Прокл и, разумеется, Дионисий Ареопагит).[34] Среди платоников постоянно шел процесс сакрализации образа Платона. Все они подчеркивали божественный статус Учителя (Апулей, «Платон и его учение»,3) и пытались доказать превосходство его учения над всеми остальными философскими направлениями («Анонимные пролегомены к платоновской философии»,7). Процесс сакрализации завершает Нумений из Апамеи (вторая половина II века), сравнивший Платона с Моисеем, говорившим по-аттически.[35]

Достаточно здесь упомянуть тот факт, что платоники I-II вв. н.э. (Альбин, Апулей, Алкиной) признают, что «платоник в конечном счете занят созерцанием божества и стремится достичь приобщения к высшему интеллекту».[36] На первое место выходит проблема иерархии знаний с целой системой сакрализованных текстов, содержащих в себе божественную премудрость Платона.

Так Апулей в книге «Платон и его учение»[37] пишет о том, что Платон «в поисках наиболее совершенного учения, обратился к пифагорейскому. Он усмотрел в нем создание ума тонкого и высокого, но все же ему хотелось, чтобы существо вещей было воспроизведено точнее и чище» (I,3). Далее Апулей выделяет и уделяет большое внимание платоновской проблеме «совершенства»: «Совершенен же человек тогда, когда душа и тело соединяются равномерно, подходят и соответствуют друг другу» (I,18); «Платон описывает три вида дарований, одно из них он называет превосходным и выдающимся, другое — ничтожным и прескверным, а третье, равномерно сочетающее в себе оба первых, — средним» (II,3). Комментируя Платона, Апулей отмечает, что он постоянно, применяя психологический принцип, подразделяет людей на два типа: на благородных, наделенных добродетелью («человека божественного, спокойного и счастливого») и на неблагородных, «в полном смысле отвратительных», у которых оная отсутствует или представлена не полностью (II,8). Он выделяет слова Платона о том, что «добродетели души суть блага божественные и простые» (II,1), она, «по словам Платона, есть наилучшим и благороднейшим образом оформленное состояние ума» (II,5), поэтому «одни добродетели — совершенны, другие — несовершенны; несовершенны как те, что во всем исходят из одной только природной доброты, так и те, что ведомы только наставлениями, а наставляемы единым разумением; а совершенными назовем те, что вмещают и то и другое» (II,6).

Далее Апулей анализирует чисто элитологическую тему платоновской философии — наихудший и наилучший тип человека. Большинство, в трактовке Апулея люди которые частично сочетают в себе оба эти типа. Но самых лучших и самых худших на свете мало, и все они наперечет (II,19). «Платон говорит, — продолжает далее Апулей, — что совершенным мудрецом может быть только тот, кто превосходит других одаренностью, кто совершенен в искусствах и во многом опытен, причем это в нем — еще с детства: он всегда поступает и говорит достойно, его душевные порывы — чисты и сильны, его душа свободна... Кто в этом продвинут, кто уверенно и спокойно идет по пути добродетели, в ком есть прочная жизненная основа, — тот вдруг оказывается совершенным. Это означает, что он внезапно досягает крайних пределов прошедшего и будущего века и в каком-то смысле оказывается вне времени... Платон говорит, что мудрец, доверившийся своей совести, сохранит спокойствие и уверенность в течение всей своей жизни, поскольку все, случающееся с ним, он возведет к лучшим причинам» (II,20). Цель мудрости — «возвыситься до божественного достоинства, и назначение мудреца в том, чтобы достичь божественной действительности, соревнуя ей в жизни. Это действительно может стать его уделом, если он станет мужем, достигшим совершенной праведности, благочестия и благоразумия... все считают блаженным того, у кого довольно разного рода благ и кто опытен в том, как должным образом избегать пороков» (II,23).

Примерно такую же тональность анализа платоновской философии избранности мы находим и у Альбина в его «Введении к диалогам Платона», и у Алкиноя в «Учебнике платоновской философии», и у Олимпиодора в «Жизни Платона», и, разумеется, у Диогена Даэртского в его знаменитом «учебнике» по истории античной философии.

Что касается последнего, то главный принцип его книги был построен на отборе самой ценной информации из известных учений знаменитых философов. Сама эта формула уже несет глубокий элитологический смысл и название книги Диогена лишь отражает и подчеркивает ее. В отличии от других последователей платоновской элитологии, элитология Диогена носит биографический (персоналистически-описательный) характер.