Элиты Эдема

Но эта – эта настоящая. Я встаю и разжимаю пальцы, позволяя земле просочиться между ними, вернуться на свое место. Сначала медленно, потом быстрее я подхожу к дереву. Вскоре я иду по листве, высушенной до бледно-коричневого цвета, и когда она шелестит у меня под ногами, вверх поднимается одурманивающий запах. Это тот же самый резкий аромат, который наполняет все пространство вокруг – запах какого-нибудь странного блюда. Но теперь я понимаю, что этот резкий, освежающий, мятный запах исходит от дерева.

Сколько лет здесь дерево сбрасывало листья в эту благодатную почву, они гнили и сами становились частью почвы, дерево, создающее питание для самого себя… Оно массивно, его суровый сучковатый ствол такой необъятный, что для того, чтобы обхватить его, потребовалось бы человек десять.

– Как это возможно? – спрашиваю я. Я спрашиваю саму себя, мир. Я даже не слышала, как Эш и Ларк подошли ко мне.

– Благодаря Аарону Аль-Базу, конечно же, – говорит Ларк.

Я вздрагиваю, и по спине ползут мурашки. От восторга, который я испытываю. От благодарности к человеку, который всех нас спас. Наверное, от этого.

– Он создал это место как убежище от катастрофы, – говорит Эш. – На случай, если Эдем не будет готов вовремя или если условия будут еще суровее, чем он предполагал. Он заполнил все настоящей почвой до Гибели Природы. И посадил это камфорное дерево. Здесь все подчиняется природе и полностью независимо от Эдема. Вот почему Центр до сих пор нас не обнаружил.

– Не правда ли, это удивительно? – спрашивает Ларк. – В потолок пещеры встроены искусственные солнечные и лунные циклы, и вода качается из глубоких, изолированных резервуаров, а воздух очищается… Все внутри практически самодостаточно. Нам – вернее им, поскольку я здесь только гость – по-прежнему приходится выходить на поверхность за едой и материалами. Но сейчас у нас есть достаточный запас еды и оружия, и мы с легкостью можем продержаться неделями, в случае опасности.

Я слышу, что они говорят, но все мое внимание сосредоточено на дереве. Кажется, что я смотрю на одного из прежних мертвых богов, в которых верили люди, оказавшегося в настоящей жизни. Это огромный благодушный монстр, возвышающийся над своими крошечными почитателями.

Я испытываю восторг почти такой же, как когда я встретила Эша. Отчаянное желание соединиться. Прежде чем я осознаю, что делаю, я обнимаю дерево, словно еще одного потерянного брата. Я слышу за собой одобрительный смех, но не обращаю внимания. Я чувствую кору своей кожей, жесткую и живую, самое настоящее, что я чувствовала в своей жизни. Вот что мы потеряли. Вот почему наши жизни, не важно, насколько они великолепны, под своей оболочкой пусты. Воссоединиться с другим живым существом – может ли быть что-то прекраснее?

Я оборачиваюсь в приподнятом настроении, по-прежнему прижимаясь спиной к дереву, хочу еще немного чувствовать его, пока я смотрю через пещеру на своего брата, на десятки людей, живущих жизнью, отличной от той, что наверху. Я провела здесь меньше получаса, но ощущаю это своим домом, большим, чем «Дубы».

– Пойдем, – говорит Эш, обнимая меня за плечи, – дерево простояло здесь двести лет. Оно еще долго продержится, и ты успеешь вернуться, когда захочешь. Спустя какое-то время ты перестанешь его замечать.

– Никогда! – клянусь я, но позволяю ему увести себя к другим вторым детям, которые уже почти сели за свой общий ужин.

Никогда у меня не было такого вечера. Как одна из самых влиятельных и известных людей в «Дубах», я всегда была окружена друзьями. Или людьми, которых я называла друзьями, неважно. И все же никогда прежде я не чувствовала такого радушия, как сегодня. И даже не потому, что мы были близкими друзьями, когда я была Рауэн. Как рассказала мне Ларк, я знакома почти со всеми людьми, но не проводила с ними много времени. Сначала я решила, что, несмотря на мои плоские глаза, я такой же второй ребенок, как и они.

Но, когда вечер продолжился, и огоньки, встроенные в кристальную крышу, загорелись искусственными звездами, я поняла, что это люди в Подполье просто коренным образом отличаются от первых детей Эдема.

Там, наверху, каждый сам по себе. Мы гуляем, заводим друзей, развлекаемся вместе, но почему-то кажется, что каждый человек в своем собственном пузыре. Пузыри сталкиваются друг с другом, но никогда не лопаются.

Здесь, внизу, пузырь охватывает всех вокруг. Они часть сообщества, где каждый человек неразрывно связан со всеми окружающими.

Когда я вижу вокруг себя счастливых людей в их простой, свободной одежде, с их свободно спадающими волосами, у каждого – кусок кристалла на груди или запястье, – меня озаряет: это экосистема. Племя, дерево, почва, общие секреты и общая беда. Наверное, люди не должны были жить под землей с одним-единственным деревом и фильтруемым воздухом. Но все же это ближе к тому, как это задумывалось.

Нас учат боготворить природу и потерянную окружающую среду, и все же на поверхности каждое наше действие противоречит природе. Только здесь, внизу, люди жаждут жить так, как должен жить наш вид.