Элиты Эдема

До Гибели Земли люди нуждались в каких-то странных и неэффективных устройствах только для того, чтобы жить своей повседневной жизнью. Сейчас все эти артефакты здесь, в стене. Мусор из нашей прошлой жизни, который защищает нас в этой.

Защищает… или держит в заключении?

Я не могу ошибаться. Я знаю, что видела. У Стены отречения нет охраны. Да и зачем, когда за ней таится смерть? По крайней мере, все так считают. Конечно, были и те, кто перебирался через нее, чье любопытство превосходит чувство самосохранения, или такие, как Лэчлэн, живущие на обочине, которым нужно место, чтобы спрятаться.

Даже мусор кажется каким-то… свежим. До этого было явно видно, что местные годами подбрасывали сюда свой мусор. Но сейчас ничего не осталось – все без сомнения отправлено на переработку. Все, что осталось, – это артефакты, и они делают это место похожим скорее на музей, чем на гору мусора.

Из-за этой перемены я с трудом нахожу место, где проскользнула в прошлый раз. К тому же моя жизнь тогда была в смертельной опасности, так что мне трудно вспомнить какие-то детали. Чем дальше мы заходим, тем больше я боюсь. Боюсь, что наши поиски, возможно, ни к чему не приведут – а это будет значить, что я ошибалась.

Я втягиваю воздух. В Подполье воздух наполняет запах только одного дерева. Если бы поблизости был лес, разве я не почувствовала бы что-нибудь? Деревьев, цветов, почвы? Разве птицы не залетели бы сюда хоть раз? Разве какое-нибудь упорное насекомое не смогло бы перелететь через пустыню?

Ничего. Никаких запахов, никаких признаков жизни, кроме человека.

– Вот здесь… по-моему, – говорю я.

Я вижу место, где нагромождение обломков кажется знакомым, здесь скрещиваются три массивные бетонные балки. Я вижу проход в их пересечении, достаточно большой, чтобы проскользнуть сквозь него.

– Да. Это там, где я пролезла в прошлый раз. Я уверена.

Почти уверена, добавляю я сама себе. Я постоянно сомневаюсь. Не хочу вселять еще большую неуверенность в Ларк и Эша, ведь они так поддерживают меня.

– Я пойду первой, – говорю я и начинаю пробираться вперед. Они идут за мной, и мы не сразу понимаем, что это не лучшая идея. Похоже, тропинки здесь никто не протоптал. Несколько раз мы вынуждены возвращаться, и поэтому нам приходится изгибаться и натыкаться на углы каких-то вещей, о происхождении которых я даже не задумываюсь.

Наконец я выхожу на яркий солнечный свет, испещренный тенью.

– Нет, – вздыхаю я.

– Ух ты, – вскрикивает Эш, когда он выходит вслед за мной. – Потрясающе выглядит. Если бы я не видел настоящего дерева, то был бы уверен, что эти – настоящие.

– Не то место, – огорченно говорю я, когда задираю голову, чтобы посмотреть на эти массивные создания. – Их здесь слишком много.

Они похожи на настоящие деревья, но это искусственные растения, похожие на гигантские бобовые стебли из детских сказок. Их стволы такие толстые, что, подобно могучему стволу камфорного дерева, возвышаются на сотни футов вверх. Они покрыты ветками, которые тянутся к солнцу, их широкие листья действительно улавливают солнечный свет, который является для них источником энергии и нужен для искусственного фотосинтеза.

– Святая Земля, как красиво! – говорит Ларк, когда выходит вслед за Эшем. – Они такие высокие и красивые!

Внезапно до меня доходит.

– Они не могут быть таким высокими, вы не понимаете? Большинство из них повалило землетрясением и смело с лица Земли. Они не могли восстановить их так быстро! Как бы у них это получилось?

Я обхватываю голову руками и бормочу:

– Они уничтожают вещи, убирают их из моей памяти, из мира… и никто не замечает.

– Рауэн, ты в порядке? – спрашивает Ларк.

– Нет! – кричу я. – Эти растения вовсе не красивые! Они – подделка! Я видела настоящие деревья!

– И мы тоже, – успокаивает меня Эш. – Мы просто имели в виду, что они впечатляют.

– Они неправильные, как и все остальное в Эдеме.

Кажется, я выхожу из себя. Сомнения, которые засели в моей голове, заставляют меня набрасываться на людей. Мое желание доказать, что я права, заставляет меня чувствовать себя безрассудной… и сводит с ума.

– Настоящие деревья там! – я показываю рукой за нагромождение этих бобовых стеблей. – Там лес, а может быть, и целый мир, полный лесов, в то время как мы заперты в этом фальшивом мире, полном лжи и иллюзий. – Я бегу, продираясь сквозь невоообразимо высокие стволы, хотя они кричат мне, чтобы я остановилась и подождала их. Мне не важно. Я снова должна увидеть лес. Как будто что-то призывает меня к себе, зовет меня домой. То прекрасное место – вот где я должна быть, и я не позволю ничему остановить меня.