Элиты Эдема

Даже тот нещадный жар, который опаляет меня, как только я пересекаю резкую границу между тенью и ярким светом, не может помешать мне. Внезапно реальность снова влепляет мне пощечину: меня словно обдает огнем, и через несколько шагов я валюсь на колени. Голени, кажется, охвачены пожаром там, где они касаются песка. О чем я думала? Что-то ударяет мне по спине. Ларк бросила мне один из спасательных костюмов. Она на краю пустыни, прыгает на одной ноге, пытаясь забраться в свой костюм как можно быстрее. Я разрываю пакет и становлюсь в него, а затем чувствую, как пломбы автоматически соединяются и, как щит, закрывают все мое тело от пекла. Хоть и ненадолго. Через минуту я ощущаю, что температура снова начинает повышаться. Конечно, не так, как без защиты, и все же становится ужасно жарко.

Вскоре Эш и Ларк одеваются и спешат присоединиться ко мне.

– Ты чего? – спрашивает Эш. – Ты увидела Лэчлэна?

– Нет. Я…

Как я могу объяснить, что мне нужно было добраться до леса, что это было моим душевным порывом? Лес, про который известно только мне, который, возможно, был внедрен в меня Центром по неизвестной причине.

Прежде чем я успеваю ответить на этот вопрос хотя бы самой себе, нас перебивает пронзительный звук.

– Нанопесок! – кричит Ларк, когда проверяет устройство, прикрепленное к ее бедру. И поясняет: – Это датчик движения. Одна из тех штучек, что они используют, чтобы охранять вход в Подполье. Оказалось, он реагирует и на движение нанопеска тоже.

Вдалеке я вижу мерцание. Кажется, будто жар поднимается вверх в виде пара. Вскоре, однако, я понимаю, что поднимается сам песок. Сгусток песка – подвижная смертельная ловушка, которая может проглотить человека полностью и даже переварить его, если верить Лэчлэну, – медленно движется в нашу сторону.

– Он наступает медленно, – говорю я, вспоминая свою последнюю встречу с нанопеском. – Но скоро появится другой, и он сможет с легкостью окружить нас, если мы не будем осторожными и не начнем двигаться.

Сканер Ларк может стать спасительным устройством. Нанопесок легко обогнать, если ты знаешь, что он приближается.

– Сколько у нас времени в запасе? – спрашивает Эш, когда мы удаляемся от ползущего песка.

– Двадцать минут, может, полчаса – отвечает Ларк. – Наверное. Эти костюмы были спроектированы так, что могут выдержать пограничную с нормальной температуру в день Аарон Аль-База. В Долине Смерти эта температура может достигать 130 градусов по Фаренгейту.

Она проверяет сканер.

– Но здесь от 150 до 160 градусов. Гораздо выше допустимого.

– После землетрясения жара исчезла вот так. – Я щелкаю пальцами. – Воздух поднялся, и я видела что-то похожее на вытяжную трубу. Эта пустыня сделана человеком. Подделка, такая же, как и бобовые деревья. Как и весь Эдем.

Мне хочется вытереть пот с бровей, но маска костюма закрывает мое лицо.

– Остальной мир выглядит по-другому, я просто уверена в этом. Это они сделали пустыню.

– Чтобы держать нас в пределах Эдема? – спрашивает Ларк.

– Чтобы держать нас подальше от дикой природы, – делюсь я своей догадкой. – Вперед!

Я вспоминаю о том, что мы спешим.

– Здесь не больше мили. Мы успеем, если будем бежать.

Я бегу первой и слышу, как они следуют за мной. Я уверена, что они пришли к тем же выводам, что и я. Двадцать или тридцать минут. Даже я, самая быстрая из всех, не смогу развить максимальную скорость в этом вязком песке. К тому же жара замедляет меня. Ларк и Эш двигаются медленнее. Если мои воспоминания не обманывают, мы без проблем сможем пробежать по пустыне целую милю. Но если в конце пути нет прохладного оазиса, где можно передохнуть, мы вряд ли успеем вернуться.

18

Мы болтаем, чтобы не пасть духом. Громкий разговор помогает мне – хотя бы сейчас – спрятаться от сомнений. Спрятаться от них, но не спрятать навсегда.

– Жду не дождусь, когда вы сможете увидеть его, – говорю я без остановки. – Камфорное дерево потрясающее, но оно… как одинокий узник в клетке, когда где-то есть счастливое семейство. Как только вы увидите, вы поймете.

– Если бы там был живой, здоровый мир, то отпала бы необходимость в контроле за рождаемостью, – говорит Эш. – Не было бы законов о вторых детях. Люди делали бы что хотели.

– Раньше так и было, – мягко говорит Ларк. – Бесконтрольная рождаемость, экспансия, освоение новых земель, истощение почвы… именно эти и подобные действия и разрушили планету.

– А так ли это было? – спрашиваю я. – В смысле то, что люди делали, было безрассудным, бездумным, ужасным… но действительно ли они уничтожили планету? Что, если это неправда?

– Что именно? – уточняет Эш.

– Да все!

Я читала дневник Аарона Аль-База. Я знаю, что сколько бы вреда ни принесли люди планете, но именно он убил большую часть человечества.

– Я не решалась тебе сказать, – говорит Ларк. – Никому не говорила. Я не была уверена, что это значит, и хотела рассказать тебе первой. Я кое-что обнаружила. Помнишь, ты отдала мне фотографию? Ту, что принесла тебе твоя мама?