Элиты Эдема

Я могу приостановить процесс самоуничтожения и попытаться найти выход. Но у меня может уйти целый день, чтобы найти его среди разрушенных проходов. Или я могу потеряться и никогда не найти путь обратно, чтобы снова активировать самоуничтожение. У меня может уйти несколько часов, прежде чем я найду способ взобраться по почти гладким стенам до сохранившихся лестниц. Но что случится за эти несколько часов? Кто-то сообразит, что шеф исчезла, найдет ее бесчувственное тело. План моего отца будет раскрыт.

Они могут начать копаться в великолепном мозге невинной Рэйнбоу, и Ларк, и других…

Каждую минуту промедления может случиться что-то ужасное, непоправимое.

Моя рука накрывает кнопку отмены саморазрушения. Потом я убираю ее. Осторожно я пробираюсь сквозь трещину и уже с обратной стороны всем весом налегаю на огромный кусок скалы. Он качается, потом обрушивается на стену, почти закрывая собой проход. Даже ребенок не проскользнет через щель, которая осталась. Теперь взрыв нельзя остановить.

Возвращаюсь назад к обгорелым останкам дерева и делаю себе укромный уголок среди почерневших камней. Сажа покрывает все. Я прикасаюсь к дереву ладонью. И на руке остается склизкий черный порошок. Я хлопаю в ладоши, и сажа взлетает легким облачком.

Я улыбаюсь. Потом смеюсь над тем, что улыбаюсь. Да, мы, люди, – очень странные создания.

Я скоро умру, но мне кажется, что я счастливее, чем когда-либо.

Нет, «счастье» не совсем правильное слово. Я не хочу умирать. Часть меня напугана предстоящей болью о том, что случится после смерти. Часть меня грустит о том, что я покидаю этот мир, а вместе с ним любую надежду на дружбу, или любовь, или на все то хорошее, что осталось, несмотря на самые изнурительные трудности.

Но я испытываю умиротворение.

Это мой выбор. Я отвечаю за свою жизнь! Это решение полностью мое, не результат внешнего влияния на мой мозг и не вживленные мысли. Это я, Рауэн, выбираю смерть, чтобы у моих друзей появилась возможность жить нормальной жизнью. Это может не помочь, но это лучшее, что я могу сделать. Я отдаю все, что могу отдать.

Я кладу руки на обожженные корни и чувствую что-то неожиданно мягкое и гибкое. Я смотрю вниз и, к своему удивлению, вижу крошечный росток, который пробился сквозь обгоревшие останки дерева. Просто слабая стрелка нежной зелени, зарождающиеся листочки, которые еще не раскрылись.

Жизнь! Жизнь из смерти!

Я помню, что Лэчлэн говорил мне, что это камфорное дерево было привито от дерева, которое было уничтожено атомным взрывом. Все остальное погибло, и дерево обратилось в обожженный, радиоактивный пень. Но внутри него сохранилась маленькая частичка жизни. Вскоре после взрыва оно выпустило новую жизнь. Со временем дерево возродилось, распространяя красивую сильную новую жизнь вокруг мертвого дерева. Корни выжили.

У нас, у людей, глубокие корни, как мне кажется. Некоторые из нас будут сопротивляться контролю над разумом. Кто-то сбежит из тюрьмы. Это буду уже не я, но с каждой истекающей секундой меня все меньше и меньше это заботит.

Я закрываю глаза и думаю о лесе. Но кроме одних цветов и птиц я вижу там и своих друзей. Я вижу, как Ларк бежит через луг, в ее волосы вплетены цветы; когда она танцует и смеется, после ее босых ступней от трав понимается сладкий запах, который окружает ее. Я вижу, как Эш сидит в тени лесного дерева, дерева, у которого есть приятели вокруг, в отличие от одинокой камфоры. Я вижу, как Лэчлэн собирает фрукты и орехи, настоящую еду для праздника.

Может быть, этот воображаемый мир возможен. Может быть, после моего поступка сегодня он станет ближе.

Я должна жить с этой надеждой.

Я должна умереть с этой надеждой.

Сначала я думаю, что это мое воображение разыгралось перед смертью, что в последние минуты мой мозг оживляет мои мечты настолько реально, чтобы я успокоилась, прежде чем обращусь в прах. Потому что я вижу Эша, который идет ко мне. Он испачкан сажей, и у него ожог на предплечье, вся щека в пятнах копоти, но он смотрит на меня с нескрываемой радостью. Только когда он называет меня по имени и я слышу дрожь в его голосе, я до конца понимаю, что он настоящий, а не видение.

– Я думал, что ты умерла, – говорит он. – Я видел, как тебя схватили. Как тебе удалось…

Но отчаяние на моем лице останавливает его. Я подпрыгиваю и хватаю его за плечи. Я хочу обнять его за то, что он жив. И задать ему взбучку за то, что он все это время был здесь. Сколько нам осталось? О святая Земля! Как такое могло случиться? Я была рада пожертвовать собой, но не Эшем! Только не им! Я должна была защитить его.

Пока он задает бесконечные вопросы, я тащу его через пещеру. Может быть, ему спрятаться в дальний угол одной из комнат? Может быть, это шанс.

Он упирается каблуками, силясь остановить меня, а я пытаюсь тащить его.

– Рауэн, что случилось?

– Самоуничтожение, – быстро говорю я. – Взрыв в любую секунду. Больше нет времени объяснять. Эш, ну почему? Я была согласна умереть, чтобы часть меня жила в тебе.

Он по-прежнему упирается, а я тащу прочь от взрыва, с каждым разом замедляя шаги.