Элизабет Тейлор

Элизабет была не чужда широких жестов, Более того, она даже прославилась своем щедростью. Некоторые из ее друзей считали, что высшим проявлением этого стало удочерение Марии. Другим же в ту пору казалось, что Элизабет не следовало делать это слишком демонстративно, всем напоказ. Тем не менее, никто не сомневался в любви и верности, которыми она одарила Монтгомери Клифта в последние два года его жизни.

Когда Элизабет весной 1964 года встретила Монти в Нью-Йорке, она пришла в ужас. Изможденные исхудавший, он весил всего сорок пять килограммов. На обоих глазах у него была катаракта, а на некогда красивом лице лежал отпечаток губительного действия алкоголя и наркотиков. Но хуже всего было то, что он не снимался вот уже целых четыре года. Элизабет была убеждена, что в первую очередь во всем виновата его профессиональная бездеятельность, и лишь затем — тяга к саморазрушению.

«Если Монти не будет сниматься — ему конец», — сказала она знакомым.

Как самая знаменитая кинозвезда в мире, она обладала не только правом выбора сценария, но и партнеров по фильму. И ради спасения друга он решила сняться вместе с ним.

Им давно хотелось сделать совместную комедию, и поэтому они обсуждали сценарий «Совы и кошечки», и даже вслух читали друг другу отрывки. Однако продюсер встал на дыбы, заявив, что Клифта не станет страховать ни одна компания.

Позднее Элизабет получила предложение сыграть нимфоманку в ленте «Отражение золотого глаза» экранизации романа Карсон Маккаллерс. Элизабет позвонила Монти, чтобы узнать его мнение насчет роли армейского офицера — тайного гомосексуалиста. По ее мнению, характерные для Клифта ужимки и манера говорить как нельзя лучше соответствовали этой роли. Прочитав сценарий, Монти дал огласие. Затем Элизабет уговорила Джона Хьюстона взять на себя режиссуру и объявила прессе, что впервые после 1959 года, когда они снимались в Ленте «Неожиданно, прошлым летом», они с Монти снова будут работать вместе. Однако, опять-таки, продюсер Рей Старк поставил ее в известность, что Монти страховать никто не будет.

Прекрасно понимая, сколь важна для ее друга возможность работать снова, Элизабет решила не отказываться от проекта. Вместо этого она предложила в качестве страховки свой миллионный гонорар.

«Мисс Тейлор вознамерилась во что бы то ни стало снять в «Отражении» Клифта, а также сделать ещё одну картину с этим человеком, которым восхищалась как актером и который был дорог ей как круг, — рассказывал его агент Робби Лантц. — Именно благодаря безграничной преданности ей удалось убедить Джона Хьюстона, а также разрешить проблему со страховкой».

Элизабет известила студию «Уорнер Бразерс» и «Севи Артс» о том, что если они желают иметь фильм с её участием, то должны также включить туда и Монти Клифта. Другого выбора у них не было. Тем не менее, Монти все еще опасался, что кинобоссы пойдут на попятную.

«Они у меня на крючке», — уверяла его Элизабет всякий раз, когда он звонил ей в испуге, как бы студия не передумала.

«Мне самому ни за что не найти себе работу, — признался он одному из своих приятелей. — Но Элизабет — мой самый лучший друг. Она постоянно пытается мне помочь, а все остальные меня бросили».

«Уорнер Бразерс» и «Севн Артс» всячески тянули с постановкой картины — все были убеждены, что Монтгомери Клифт больше не способен играть, а Элизабет была в то время занята другими ролями, на которые согласилась, чтобы работать вместе с мужем. Она вылетела в Англию, чтобы вместе с Ричардом появиться в постановке «Доктора Фауста» в оксфордском университете, а затем в Рим для участия в съемках «Укрощения строптивой». Монти постоянно звонил ей, пытаясь выяснить, когда ему приступить к работе. Наконец, им обоим сообщили, что съемки «Отражения» начнутся в сентябре 1966 года. Но судьба распорядилась иначе. После двух лет ожидания Монтгомери Клифт скончался у себя в постели 22 июля 1966 года в возрасте сорока пяти лет.

Его обнаженное тело обнаружил хозяин дома, который тотчас обзвонил всех близких знакомых артиста, чтобы те восприняли это известие более спокойно, но когда узнали о нем из газет, Родди Макдауэлл позвонил Джону Спрингеру, пресс-секретарю Бертонов. Он сообщил Ричарду эту печальную весть, а тот в свою очередь пообещал поставить в известность Элизабет. На следующий день Тейлор сделала заявление для прессы.

«Это известие повергло меня в шок, я до сих пор отказываюсь верить в смерть Монти. Я любила ого. Он был мне самым близким другом. Он был мне как брат».