Елизавета Алексеевна: Тихая императрица

К нему она отправлялась после того, как выпивала утреннюю чашечку кофе с баронессой Моренгейм, к ней же возвращалась после свидания и, снова выпив чашечку кофе, отправлялась домой.

Когда генерал Бауэр открыл Константину секрет красавицы, с тем чуть не сделался удар. Константин пришёл в ярость, тут же кинулся искать способы отомстить обидчику и сопернику, искать кнута на князя, но хитрый Бауэр предложил другой план.

Раз уж госпожа Араужо всё равно не верна своему мужу, что мешает великому князю использовать этот шанс — вместо дворца на Невском привезти её в Мраморный дворец, удовлетворить своё настойчивое желание, а потом отвезти её обратно...

Ярость Константина утихла, план показался ему удачным: теперь уже важно было не только заполучить гордую красавицу, но и наказать её по достоинству за вероломство и его досаду. Как предпочесть ему, наследнику российского престола, какого-то князя, его, Константина, отважного солдата, героя итальянской кампании, променять на простого штафирку[23]?

— Пусть будет так, — согласился он.

Когда госпожа Араужо, как обычно, села в наёмную карету и поехала на очередное свидание, она даже не подозревала, куда её везут. И записка от князя была подделана, и слуги подкуплены...

Константин ждал её в комнатах генерала Бауэра. Слуги внесли бьющуюся женщину и поставили её прямо перед наследником российского престола.

Бледная и взволнованная, уже догадавшаяся, что её привезли вовсе не туда, куда нужно, пытавшаяся вырваться, слегка растрёпанная, встала красавица перед ним.

Константин махнул рукой, и все выскочили в соседнее помещение.

— Итак, вы здесь, — сказал он на изящном французском языке, — и вам, как ни пытайтесь, не удастся уйти от меня. Вам придётся раздеться, и самой, без служанок и камеристок.

Она дерзко смотрела на него.

— Вы, однако, дурно поступили, обманом заманив меня сюда, — сказала она, опять приняв холодный вид, — даже ваш титул не даёт вам права повелевать такими людьми, как я...

Константин усмехнулся:

— Раздевайтесь, раздевайтесь, иначе вас разденут мои адъютанты. Я покажу вам, каков я любовник...

— Тогда и вам придётся раздеться, — усмехнулась и она, — и я увижу ваши кривые, лысые и стоптанные ноги...

Кровь бросилась в голову Константину. Только теперь понял он, каким был в ярости его отец, как мучительно искажалось его лицо, становилось уродливым и страшным.

Никто и никогда не бросал ему в лицо таких оскорбительных слов, никто и никогда так не унижал его.

Он знал, что некрасив, но чтобы ноги были кривые да ещё стоптанные?

Вся его страсть, всё его вожделение пропали мгновенно. Лицо налилось кровью, кулаки сжались, и, если бы не её холодная дерзкая улыбка, он бросил бы на землю это красивое изящное тело и стал бы топтать его ногами.

В голове был лишь сумбур, клокочущая ярость и страстное желание отомстить.

Он выскочил в соседнюю комнату, где его полупьяные адъютанты громко переговаривались, представляя подробности этой сцены.

— Возьмите её все, кто только захочет! — проревел Константин, стремительно перебежал помещение и скрылся в своих покоях.

На другой день ему донесли, что госпожа Араужо скончалась в своём доме, в своей постели, а муж, торговец Араужо, потребовал от императора суда и расправы над людьми, изнасиловавшими его жену...

Молва быстро облетела весь Санкт-Петербург. Ни сам господин Араужо, ни его слуги не жалели слов и красок, чтобы очернить великого князя Константина, считая его зачинщиком грязного дела.

Во всех гостиных и приёмных богатых и знатных домов перешёптывались, качали головами и жадно прислушивались к слухам и сплетням.

Скоро узнала обо всём и Анна Фёдоровна. Слуги и служанки, камер-фрейлины и дворовые девушки любили эту весёлую и добрую госпожу, знали всю подноготную о её нелёгкой жизни с развратным и бесшабашным Константином, жалели её.

Но никто из них не решился рассказать ей о том, что произошло в её собственном доме, Мраморном дворце, о чём гудит весь город, поражаясь поведению великого князя и цесаревича Константина.

И лишь одна из знатных дам, решившая посмотреть, как будет реагировать на слухи жена Константина, желавшая насладиться бесплатным спектаклем, стала расспрашивать Анну Фёдоровну о происшедшем, крайне изумилась, что та ничего не знает о проделке мужа, и выложила ей всё.

Анна Фёдоровна вымученно улыбнулась, сказала, что нисколько не верит слухам и сплетням, быстро выпроводила гостью, наскоро собралась и поехала к Елизавете.

Кому ещё она могла поплакаться в жилетку, с кем ещё можно было обсудить создавшееся положение?

Едва войдя, она спрятала на груди Елизаветы своё полненькое круглое лицо и вымученным голосом произнесла:

— Всё, Элиза, настало и моё время выполнять обещания.

— Ты о чём? — изумилась Елизавета.

Краем уха и она слышала о сплетнях, и ей уже доложили о гнусной проделке Константина, но она всё ещё не верила, всё ещё думала, что молва, как всегда, преувеличивает то, что было...