Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

За два дня до отплытия и в атмосфере крайнего возбуждения прессы в отношении помолвки королевская семья отправилась на ужин к Маунтбеттенам в их лондонскую резиденцию на Честер-стрит. На вечеринке, на которой, конечно, присутствовал принц Филипп, общество развлекал Ноэль Кауард. Получение британского гражданства, в результате которого принц должен был стать Филиппом Маунтбеттеном, офицером Королевского флота, совпадало по времени с возвращением Елизаветы из путешествия.

Король Георг VI принял еще одно важное решение, которое имело совершенно непредвиденные последствия. По его распоряжению Питер Таунсенд в качестве шталмейстера сопровождал королевскую семью в поездке в Южную Африку. Понятно, что жена Таунсенда, Розмари, оставленная с двумя маленькими сыновьями в удаленном от города и плохо обогреваемом коттедже, без восторга приняла это известие. Ее не вдохновляла перспектива провести зиму, которая оказалась чрезвычайно холодной, в полном одиночестве. Письма мужа с восторженными рассказами о путешествии, которые Питер регулярно посылал, мало ее утешали. В то время как она с детьми встречала каждый день, дрожа от холода, его описания чудной погоды, изобильной еды и сменяющих друг друга пейзажей казались невольным издевательством.

Если Елизавета и Филипп переживали вынужденное расставание, то Маргарет и Таунсенду судьба подарила редкую возможность очень близко узнать друг друга. Елизавета рассматривала 14-недельное расставание с Филиппом как душевную пытку, разрываясь между чувством и долгом. Маргарет же радостно предвкушала поездку – ее ждали экзотические места, необычная кухня, колоритная культура, да еще в компании с блестящим героем войны. Обеим сестрам поездка представлялась необыкновенным приключением, к тому же они впервые отправлялись за пределы Британии. После семи лет жизни в условиях карточной системы и жесткой политики затягивания поясов казалось, что они отправлялись в субтропический рай, в страну бескрайнего неба, изобилия и тепла.

В день отплытия королевская семья собралась в парадном красно-золотом зале, называемом Bow Room, в Букингемском дворце. Елизавета выглядела «печальной», а Маргарет – «совсем взрослой в красном пальто и нарядной шляпке с перышком»¹⁹. Таунсенд провожал их до машины. Падал снег, предвещая грядущие холодные дни. Филиппу не позволили приехать ни на вокзал Ватерлоо, ни в Портсмут, откуда отплывал корабль HMS Vanguard.

И во время морского путешествия, и в поездке по стране влюбленная Елизавета впервые в жизни выглядела рассеянной и неохотно выполняла свои обязанности. Ее голова и сердце пребывали совсем в другом месте. По словам Бобо Макдональд, «Елизавета во время поездки жила в постоянном ожидании почты»²⁰. Елизавета хандрила, а Маргарет пребывала в прекрасном настроении и необычайном возбуждении, и с ней нелегко было управляться в отсутствие Алы или Кроуфи. На корабле росло беспокойство относительно самочувствия короля. Несмотря на то что они направлялись в солнечные края, его здоровье, никогда не отличавшееся крепостью, ухудшилось. Вспышки гнева стали более частыми, он терял в весе, курил и пил безостановочно. Королева ухаживала за больным мужем, и ей пришлось положиться на Таунсенда в отношении досуга дочерей. Эта работа ему положительно нравилась.

Таунсенд впервые обратил внимание на Маргарет как на взрослую девушку предыдущим летом в Балморале. Вечерами после ужина гости собирались для игры в шарады, а Маргарет пела, аккомпанируя себе на пианино. Таунсенд вспоминал, что ее выступления отличались живостью: «Ее репертуар был разнообразен; она великолепно пела хиты из американских мюзиклов своим низким грудным голосом»²¹. В то время Таунсенд был не только вдвое ее старше, имел жену и двоих детей, но он не имел аристократического титула, а просто состоял на службе при дворе. Столь разное происхождение не давало им никакого шанса. Маргарет представляла собой взбалмошную и кокетливую молоденькую девушку совсем еще школьного возраста. Хотя она, безусловно, ему нравилась, но до сих пор если романтические мысли и приходили ему в голову, он не давал им ходу.