Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

Оказалось, что, несмотря на нехватку хлеба, народ жаждал зрелищ. Неделя королевских свадебных торжеств представляла собой сплошной красочный карнавал. Он дал возможность как жителям Британии, так и всей Британской империи вновь почувствовать свою историческую связь с древним институтом монархии. Свадьба напомнила всем о ее объединяющей роли. Как писал один американский обозреватель, свадебные торжества соединили в себе черты «кинопремьеры, выборов, первенства по бейсболу и ночь Гая Фокса в одном флаконе»⁴¹. Или, как выразился Черчилль, свадьба стала «вспышкой света на трудной дороге, по которой мы должны идти»⁴². По большому счету, и мужское, и женское население не видело ничего предосудительного в такой возможности развлечься, пусть и ценой огромных затрат. 60 процентов опрошенных высказали полное одобрение торжествам. В то время как социально-исследовательский проект «Общественное мнение», выяснявший настроения масс, обнаружил некоторые признаки оппозиции свадебному торжеству, в основном из-за финансовых расходов, подавляющее большинство народа радовалось возможности ненадолго расслабиться после восьми лет строгого контроля.

В то время как на улицах нарастало возбуждение, во дворце разворачивалась драма. В отличие от скромных приготовлений жениха – ему предстояло предстать перед алтарем в своей повседневной форме лейтенанта флота – Елизавету и ее восемь подружек обслуживал знаменитый кутюрье Норман Хартнелл со своей командой. Облачение принцессы в атласное платье цвета слоновой кости, созданное по мотивам образов Боттичелли, заняло два часа. Свадебный наряд был расшит йоркскими розами, колосьями пшеницы и цветками апельсина из жемчуга и хрусталя. Это выдающееся произведение швейного искусства создавалось в течение семи недель командой из 350 портних. Платье и его тема – возрождение и обновление – обсуждались в правительстве, так как лейбористский премьер-министр Клемент Эттли выразил сомнение по поводу лионского шелка, который, возможно, производился в стране, только что воевавшей с Британией. На это Хартнелл веско заметил, что шелковые черви были выходцами из националистического Китая. Принцессе Маргарет и семи другим подружкам предназначались политически нейтральные платья из шелкового тюля, усыпанного звездами⁴³.

Во дворце во время облачения Елизаветы в свадебный наряд среди персонала потихоньку распространялась паника. Исчез свадебный букет, а вместе с ним и любимая жемчужная нить принцессы. Затем возникла суматоха из-за сломавшейся франж-тиары. Тиару починил королевский ювелир, а жемчуг и букет нашлись в последний момент.

Наконец, когда невеста была готова, королевские гости собрались на площадке перед дворцом. Во главе процессии ехала карета с королевой и принцессой Маргарет, за ней следовали кареты иностранных правителей, затем свита королевы и свадебный распорядитель. Когда королевская процессия прибыла в Вестминстерское аббатство, королева Мария встала во главе процессии, за ней последовали королева и иностранные суверены. Аббатство приняло в своих стенах самое большое собрание королевских особ с момента начала войны в 1939 году. Как вспоминала Маргарет: «Это было гигантское скопление народа. Люди, которые голодали на холодных чердаках по всей Европе, вдруг снова вышли на свет»⁴⁴. В сомкнутых рядах, однако, зияла брешь из-за отсутствия герцога и герцогини Виндзорских, а также сестер Филиппа. Виндзоры оставались в изгнании, а сестры Филиппа отсутствовали потому, что были замужем за нацистами-аристократами и их присутствие сочли слишком скандальным. Это серьезно расстроило Филиппа, он всегда тепло относился к своим четырем сестрам.

После оглушительных звуков труб невеста с отцом вступили под своды аббатства. «Я был горд и счастлив, что ты находилась так близко от меня во время этого длинного прохода по Вестминстерскому аббатству», – писал король дочери позднее⁴⁵. В то время как король и принцесса шли к алтарю, «тонкие и бледные лучи солнца пробились сквозь витражные окна», придавая сцене неземной оттенок. Елизавета, почти без макияжа, выглядела бледной и хрупкой, вуаль подчеркивала ее изящество и создавала «белое облако вокруг нее»⁴⁶. Лучи, проникающие сквозь высокие окна, и свет от канделябров отражались на ее усыпанном драгоценностями наряде – они сверкали и переливались в полумраке.

Сразу за сияющей невестой и на три шага впереди остальных подружек шла Маргарет – одна. Три раза она останавливалась, чтобы поправить длинный шлейф на платье сестры⁴⁷. Среди многих незабываемых моментов эта сцена особенно запомнилась. Образ двух сестер, которых привыкли всегда видеть вместе, каждой из которых теперь предстояло идти своим путем, тронул многие сердца, а особенно членов семьи и друзей.