Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

В январе 1951 года Маргарет решила, что поведение Кроуфи не сможет омрачить ее отдых с сестрой на Мальте. Она не скрывала своего возбуждения. В наскоро написанном письме закадычной подружке Сасс она признавалась: «Я мчусь на Мальту и проведу неделю с Лилибет. Это звучит чудесно, и я очень надеюсь увидеть СОЛНЦЕ!»³⁹ Она увидела не только солнце, так как ее сестра постаралась, чтобы их пребывание на острове надолго осталось в памяти.

Елизавета наняла преданных слуг для работы на вилле. Долгое время, уже покинув Мальту, она поддерживала с ними дружеские отношения. Несколько детей из персонала виллы даже называли ее «тетя Лиз». Мейбл Стрикленд, газетный издатель и политик, ставшая ее наставником и другом на всю жизнь, поясняла: «[Елизавета] испытывает такие глубокие чувства и любовь к Мальте потому, что они с Филиппом были здесь счастливы»⁴⁰. В свободное от службы время на борту миноносца Magpie Филипп гонял на своей яхте Coweslip по заливу или оттачивал мастерство игры в поло на деревянной тренировочной лошади. С заходом солнца он шел по мощенным булыжником улицам к морю для вечернего заплыва, а дворецкий нес за ним его одежду и полотенце. Елизавета наслаждалась свободой: она водила машину, каталась верхом, ходила в гости к женам других офицеров флота или совершала покупки в магазинах, выбирая подарки для своих домашних.

Веселье разгорелось с новой силой с приездом Маргарет. Она быстро разузнала о танцевальном зале в отеле Phoenicia, и они отплясывали там самбу и румбу. Это были безумные дни с поздними вечеринками и длинными застольями. Елизавета называла остров «дорогая Мальта», и воспоминания о проведенных там месяцах остались у нее на всю жизнь. Каждое Рождество после отъезда Елизаветы с острова Мейбл Стрикланд присылала ей огромный ящик с авокадо, мандаринами и другими фруктами из своего сада. В 50-е и 60-е годы экзотические фрукты были редкостью, и подарков Мейбл к празднику в королевской семье очень ждали.

Маргарет пришла в еще больший восторг, когда получила нейлоновые чулки к Рождеству от своей американской подруги Сасс, которая знала об их дефиците в разоренной Британии. Когда Маргарет смотрела из окон на мрачный и серый Лондон, она страстно мечтала о голубом небе и тепле, ей не хватило нескольких дней, проведенных на Мальте. В пространной переписке с подругой Шарман, которая вернулась в Америку в 1950 году и работала там пресс-агентом в шоу-бизнесе, чувствуется ее тоска и желание поехать на запад. «Я завидую твоим вечеринкам, и я поеду в Калифорнию, когда буду в Америке, – писала она. – Каждый день я получаю все больше и больше приглашений от добросердечных людей, предлагающих показать мне все красоты севера, юга, востока и запада Соединенных Штатов. А теперь я убегаю, меня пригласили посмотреть фильм, снятый здесь с участием дорогого господина [Грегори] Пека»⁴¹.

Хотя она обожала сплетни о голливудских кинозвездах (например, она считала, что Элизабет Тейлор слишком увлекается подводкой для глаз), на самом деле Маргарет придерживалась более строгих нравов, чем та раскованная и дерзкая особа, какой ее изображали в прессе. Посмотрев в Лондоне балет «Озарения» знаменитого британского хореографа Фредерика Аштона, она пришла в ужас от одной слишком чувственной сцены. «Это уже на грани неприличия, как мне кажется, и совсем ни к чему. Что касается остального – музыка, костюмы и сценография, – все было замечательно. Так жаль, что одна отвратительная деталь испортила все впечатление»⁴². Если ее шокировали ультрасовременные танцы, то такие мюзиклы, как «Приятель Джои», она смотрела с удовольствием, и ей нравились американские комики Боб Хоуп, Эббот и Костелло и, конечно, Дэнни Кей.

Кинофильмы и спектакли отвлекали от тревожных новостей из дома. Состояние ее горячо любимого папы не улучшалось. Она сопровождала его на открытии выставки «Британский фестиваль» в мае 1951 года, который описывала как «ужасный» и «беспорядочный», однако грипп заставил короля отказаться от поездки в Северную Ирландию в том же месяце. Пока он восстанавливался, королева и принцессы Елизавета и Маргарет взяли на себя его обязанности, а старшая дочь представляла его на церемонии выноса знамени в июне. Король поехал в Балморал в сопровождении королевы и Маргарет, а также Питера Таунсенда и придворной дамы Дженнифер Биван. Наступало время испытаний. Король много кашлял и не мог пройти нескольких шагов без остановки. Как обычно, он отказывался от врачебной помощи как можно дольше. В конце концов ему пришлось сдаться. Прогноз, как он и боялся, не обещал ничего хорошего.