Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

Глоток свободы – вот что в эти дни представляла собой жизнь Елизаветы. И в самом деле, прошло всего четыре года с тех пор, как они с Маргарет буквально умоляли отца отпустить их праздновать день победы вместе с людьми на улицах. А теперь она самостоятельно вела «даймлер» по дорогам острова. Блаженство! Как вспоминала ее близкая подруга Памела Хикс, «это было единственное место в мире, где она могла вести образ жизни жены морского офицера, подобно всем другим женам»²⁷. Впервые она самостоятельно расплачивалась деньгами и укладывала волосы в обычных салонах. В этом чувствовался отрадный вкус повседневности. Девочка, наблюдавшая за жизнью обычных людей из-за занавесок резиденции на Пикадилли, теперь имела возможность вырваться из заточения, покинув королевские каменные стены. Неудивительно, что она описывала месяцы, проведенные на Мальте, как «счастливейшие в моей жизни»²⁸. Эдвина Маунтбеттен отмечала: «Так отрадно в кои-то веки видеть ее сияющей и ведущей относительно нормальную человеческую жизнь»²⁹.

Паре удалось провести Рождество вместе, но в конце декабря 1949 года принцесса попрощалась с мужем, поскольку его миноносец HMS Chequers был направлен вместе с другими шестью военными кораблями патрулировать Красное море, где в это время происходили стычки местных племен в Эритрее. Вскоре принцесса и ее маленькая свита улетели в Лондон на авиалайнере Vickers Viking. «Лилибет улетала со слезами на глазах и комком в горле, – сказала Эдвина индийскому премьер-министру Джавахарлалу Неру, с которым ее связывали длительные романтические отношения. – Когда она садилась в Viking, чтобы возвратиться домой, я подумала, что ее можно сравнить с птичкой, которую снова сажают в очень маленькую клетку, и мне стало так грустно, что я сама чуть не расплакалась»³⁰.

Вернувшись в Сандрингем, Елизавета вновь окунулась в комфортную придворную среду, и скоро жизнь на Мальте стала казаться далекой мечтой. Король радовался ее возвращению домой, и взаимная близость между ним и его наследницей была заметна даже посторонним. Жена британского дипломата Синтия Глэдвин, приехавшая в норфолкское поместье на «ужин с ночевкой», отмечала: «Два самых очаровательных штриха, подмеченные мною во время нашего визита, – это подлинная привязанность и любовь между принцессой и ее мужем и принцессой и королем. Отец с дочерью казались счастливыми в обществе друг друга и оживленно вели разговоры».

В Британии супруги оставались недолго. Филипп вернулся на корабль, и несколькими неделями спустя Елизавета снова оказалась на вилле «Гуардамангия». Здесь она отметила свой 24-й день рождения и наблюдала, как муж с дядей сражались за победу в поло. Принцесса закрывала глаза на флотский лексикон, появлявшийся у мужа после проигрыша.

Маунтбеттены покидали Мальту из-за нового назначения дяди, и Елизавета с Филиппом стали арендовать виллу «Гуардамангия». Большую часть лета принцесса отдыхала на острове, а потом вернулась в Лондон, где через несколько дней после празднования 50-летнего юбилея матери, 15 августа, в Кларенс-хаусе она родила принцессу Анну. Тут подоспел еще один повод для празднования: в сентябре, вскоре после получения чина капитан-лейтенанта, 29-летний Филипп был назначен капитаном фрегата HMS Magpie – морская карьера принца явно набирала обороты.

У Елизаветы, известной своим отменным здоровьем, восстановление после родов дочери заняло довольно продолжительное время, что было для нее нетипично. Ожидалось, что она возобновит исполнение своих протокольных обязанностей в октябре, но по рекомендации докторов это пришлось отложить на месяц. В ноябре начались новые отмены из-за «сильной простуды». Это вызывало беспокойство, и доктора не давали никаких разъяснений. Тем не менее после празднования двухлетия принца Чарльза она улетела на Мальту, чтобы провести Рождество с мужем. Двое детей остались в Сандрингеме, к радости обожающих внуков короля, королевы и тети Маргарет.

Как всегда, Питер Таунсенд находился рядом, чтобы развлечь и составить компанию в короткие дни и долгие вечера в Норфолке. Питер и Маргарет много разговаривали и смеялись во время прогулок верхом «по сосновому лесу и полям Сандрингема»³¹. Мимолетное ласковое прикосновение, взгляд, полный желания, негромкий обмен репликами составляли их тайную жизнь, и это была очень захватывающая, но опасная игра. Один из друзей Маргарет так описывал ее в то время, когда она балансировала на грани романа с женатым мужчиной: «В ней всегда ощущалась огромная нервная энергия. Дерзость и острый ум служили ей чем-то вроде щита. Вопросительный взгляд в глазах на самом деле означал внутренний разлад, просьбу о совете. Я не думаю, что она завидовала сестре. Однако она хотела иметь цель в жизни. Замужество и дети ее не привлекали. Казалось, она хотела чего-то большего. Но чего именно, я думаю, она сама не понимала»³².