Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

Как рассказывал один из приближенных, королева «не любит людскую компанию, предпочитая ей лошадей, собак и одиночество. Ей легче общаться с лошадьми и собаками, чем с людьми. С ними у нее невероятное взаимопонимание»⁴.

В то время как Маргарет чувствовала себя как рыба в воде с певцами и актерами, которые толпились в ее новом доме, королева расслаблялась только с теми, кто разделял ее страсть к скачкам. Однажды она обедала со своим тренером капитаном Сесилом Бойд-Рочфортом в его конюшнях в Фримазон-Лодж в Ньюкасле. На десерт подали крем-брюле. Карамель оказалась такой твердой, что никто за столом не мог ее разбить. Ко всеобщему изумлению, королева сняла туфлю на высоком каблуке и ею разбила карамельную корочку. «Она чувствовала себя непринужденно с близкими по духу людьми, – объяснял Шон Смит, автор «Королевских скачек». – Ей незачем было играть в королеву с теми, кого она знала многие десятилетия».

Дом Маргарет был буквально населен самыми знаменитыми личностями своего времени наряду с титулованными аристократами. Круг же друзей и знакомых Елизаветы составляли почти исключительно представители земельной аристократии. Своего четвертого премьер-министра Алека Дуглас-Хоума королева знала прежде всего как владельца земель в Шотландии. К близкому кругу принадлежали также несколько офицеров гвардейского полка, с которыми Елизавета познакомилась еще во время войны, например, лорд Планкет и лорд Порчестер, ее менеджер по скачкам. Когда мать королевы выиграла Золотой кубок Уитбреда со своей лошадью Special Cargo, полковник Билл Уитбред и его жена Бетти устроили ужин в честь королевы-матери. После ужина все собрались перед телевизором, чтобы посмотреть соревнования еще раз. В комнате не хватало стульев, и королева села прямо на пол, чувствуя себя совершенно непринужденно среди таких же, как она, любителей скачек. Эту сцену трудно представить в окружении друзей Маргарет.

Как и ее отец, королева чувствовала себя не в своей тарелке среди художников и представителей авангарда. Ее не интересовали дискуссии на темы литературы и искусства, она ощущала твердую почву под ногами, только говоря о политике, международных отношениях и лошадях. Один из друзей вспоминал, что она нервничала, когда встречалась с «людьми из академической среды»⁵. Этот мир увлекал ее младшую сестру, особенно после знакомства с профессорами Оксфорда и Кембриджа.

Доверие всегда ставилось королевой во главу угла, поэтому она предпочитала знаться с теми, кто уже прошел проверку временем. Портретист Пьетро Аннигони уловил эту отстраненность и одиночество, которое неизбежно сопровождает королевскую должность. Ее кузина Маргарет Роудс заметила: «Я не думаю, что у нее есть [лучшая подруга]. Невозможно слишком сблизиться с человеком, занимающим такое положение. Она чувствует себя удивительно непринужденно с теми, кому она может доверять. Но таких не может быть много»⁶. В годы правления Елизаветы только преданные костюмерши, в особенности Бобо Макдональд и позднее Анджела Келли, скрашивали утомительную скуку, неизбежно сопутствующую статусу королевы.

Несмотря на все их различия, лучшей подругой королевы все-таки была сестра, и вместе с мужем они оказывали ей неизменную поддержку. Бесспорно, Маргарет занимала место королевы богемы, но по отношению к сестре она оставалась на вторых ролях и никогда не была примой. Показательны ее слова об истоках семейной драмы: «Я никогда не страдала от комплекса «второй дочери». Я никогда не возражаю, если ко мне обращаются как к младшей дочери. Но я возражаю, когда ко мне относятся как к младшей сестре». Это вопрос положения в королевской иерархии. Как отмечал королевский историк Майкл Нэш, «при отце-короле она занимала более высокое положение, принадлежа к главной семейной ветви. Сразу же после его смерти она стала относиться к боковой ветви. То же самое произойдет и с принцессой Анной, принцами Эндрю и Эдвардом, когда они перестанут быть детьми суверена»⁷.

В детстве Маргарет обожала быть в центре внимания, ее зрителями могли быть отец или компания пылких молодых гвардейских офицеров за столом во время войны. Теперь она царила в своей гостиной в Кенсингтонском дворце, напевая мелодии из мюзиклов и попивая виски Famous Grouse.

Однако ее преданность сестре, также как и своим друзьям, несомненна, и это качество королева ценила. Ее роль, как она говорила писателю Эндрю Данкану, состояла в поддержке сестры в ее трудной и одинокой должности. «Настолько, насколько это было в моих слабых силах, я всегда пыталась снять часть тяжелой ноши с плеч сестры. Знаете, она ведь не в состоянии делать все. И я использовала любую возможность, чтобы помочь ей»⁸.