Елизавета I

Английская королева отказалась выдать своей двоюродной сестре охранную грамоту на право проезда в Шотландию, потому что Мария не утвердила Эдинбургский договор, заключённый с шотландскими лордами, поднявшими против неё мятеж. Ответ Марии Стюарт английскому послу Трокмортону очень удивил Босуэлла: она заявила, что отплывает в по праву принадлежащее ей королевство независимо от того, разрешает ей это Елизавета или нет. Если во время путешествия английской королеве удастся взять её в плен, тогда она сможет доставить ей удовольствие, став её жертвой. Этот ответ никак нельзя было назвать дипломатичным; услышав его, английский посол не на шутку растерялся, но такому сквернослову, как Босуэлл, её бестактность понравилась. У Марии была привычка высказывать напрямик всё, что накипело на душе, и при желании она могла выражаться очень язвительно. Поддавшись юношеской заносчивости, она как-то раз назвала свою свекровь дочерью менялы, и Екатерина Медичи отплатила ей за эту остроту сторицей, когда Мария овдовела. А год назад Мария отпустила шпильку насчёт Елизаветы, о чьей связи с лордом Робертом Дадли тогда говорила вся Европа:

— Королева Англии собирается выйти замуж за своего конюшего, который убил жену, чтобы освободить место.

Возможно, эти слова и были причиной того, что сейчас в Ла-Манше их поджидают английские корабли. Во Франции Марии Стюарт дорого обошлось её остроумие; в Шотландии, чьи лорды явно обделены чувством юмора, оно может ей обойтись ещё дороже. «Уж не дура ли она?» — подумал Босуэлл. Интересно, какова она будет в сравнении с той, другой королевой, своей кровной родственницей, которая по-прежнему прочно сидит на английском троне, и хотя не вышла замуж за своего фаворита Дадли, тем не менее сумела удержать его при себе и за три года царствования значительно укрепила свои позиции... Если Мария Стюарт похожа на неё, значит, он, Босуэлл, не просчитался...

Галера медленно вышла в открытое море, её паруса наполнил усиливающийся ветер. Юная королева со своими фрейлинами и тремя дядьями из благородного рода Гизов осталась на палубе. Эглинтон и Босуэлл, хотя и недолюбливали друг друга, в таком блестящем обществе тушевались, и между ними завязалась беседа. Они намеревались доплыть до Шотландии как можно скорее, но теперь этот план срывался: королева запретила хлестать галерных рабов бичом, чтобы они быстрее гребли.

Эта сентиментальность шотландцев чрезвычайно встревожила. Как заметил сыпавший ругательствами Эглинтон, из-за неё они вполне могли бы попасться в лапы англичанам, если бы Господь, который всегда покровительствует дуракам и младенцам, не послал густой туман над Ла-Маншем, позволивший им, сделав большой крюк, проскользнуть незамеченными и благополучно прибыть в Лейт 19-го числа того же месяца.

Елизавета, державшая в руке шахматного коня, подняла глаза от доски. Она уже сыграла с Дадли три партии и выиграла две; мат был неминуем и в третий раз, когда в дверях появился граф Сассекс. Он обнажил голову и преклонил колени.

   — Прошу прощения у вашего величества, но я прибыл из Портсмута!

   — Входите, Сассекс, входите. — Королева опустила фигуру на доску и, не глядя на Дадли, встала. — Вам мат, милорд, — бросила она через плечо. — Вы должны мне двадцать золотых. Итак, Сассекс, каковы же ваши новости?

Граф бросил быстрый взгляд на Дадли и замялся. Елизавета нетерпеливо взмахнула рукой:

   — Можете говорить при Роберте. У меня нет от него секретов.

   — Наши корабли вернулись, госпожа, но без шотландской королевы. Её галера ускользнула от нас в густом тумане.

   — Чёрт бы их побрал! — взорвалась Елизавета. — Чёрт бы их побрал вместе с их туманом... Где и когда она высадилась на берег?

   — В Лейте, госпожа, неделю назад. Но мы захватили два грузовых судна со всеми её лошадьми и большей частью личных вещей. Это богатая добыча.

   — Но не та, которая была мне нужна, — отрезала Елизавета. — Роберт, подай мне вина... Лошади и побрякушки! Так вы говорите, она высадилась в Лейте? Кажется, это мерзкое местечко?

   — Не лучше и не хуже любого другого в Шотландии, — ответил Сассекс, — но из-за отсутствия тех самых лошадей и побрякушек, о которых вы говорите, ей там пришлось несладко. Она не сумела совершить триумфальный въезд в Эдинбург; ей не смогли найти ничего лучше старой клячи, а реформаторы всю ночь распевали под её окном псалмы!

Оба мужчины вздохнули с облегчением, когда королева рассмеялась:

   — Боже милостивый, ну и приёмчик! А как её встретил народ?

   — На этот счёт у меня нет подробностей, госпожа. — Сассекс постарался увильнуть от ответа. Унижение соперницы позабавило королеву; но вряд ли она стала бы смеяться, если бы он сказал, что Мария Стюарт сумела пережить свалившееся на неё злоключение с юмором, не потеряв своего шарма. Эту задачу он оставит Сесилу; королева выслушивает от него плохие новости милостивее, чем от кого бы то ни было из своих придворных. — Полагаю, сэр Вильям Сесил уже получил донесение нашего посла. Он должен знать больше.