Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

Теперь она не сомневалась, что Генрих любит ее. Разделяя ложе со своим супругом, Елизавета обнаруживала в нем натуру страстную и романтическую, таким Генрих не открывался больше никому, а с нею давал себе волю. Но случалось, он проявлял чувства и публично. Даже в официальных документах называл ее своей самой близкой подругой и делящей с ним ложе дражайшей супругой. Его привязанность проявлялась в заботе о ее благополучии и счастье, а также о надежности. Мать Генриха тоже была внимательна к ней, и Елизавета поняла, что она ее любит так же, как сын.

Тем не менее, помимо разговоров о своих планах и целях, другие политические вопросы Генрих с Елизаветой не обсуждал. Он ясно дал понять, что даже высокое происхождение не делает ее способной высказывать свои мнения по вопросам государственной важности. Елизавета быстро убедилась в том, что Генрих любит во всем поступать по-своему и держит большинство людей на расстоянии. Он не пойдет на поводу ни у кого. На самом деле она вздохнула с облегчением, поняв, что у нее больше нет необходимости участвовать в политических интригах. Ее вполне удовлетворяла новая жизнь и роль жены, компаньонки и, даст Бог, матери принцев. И если это избавит Генриха от неотступных подозрений по поводу того, кому она верна, то и славно.

Елизавета постоянно молилась о том, чтобы их брак стал крепким союзом двух людей, основанным на любви, сотрудничестве и преданности друг другу. Она решила посвятить всю себя поддержке интересов Генриха и доказать ему свою готовность всегда оставаться для него верной помощницей. Таков путь к счастливому и стабильному браку, Елизавета в этом не сомневалась.

После свадьбы не прошло еще и месяца, когда Маргарет предложила, чтобы они с Елизаветой основали часовню при церкви Святой Троицы в Гилдфорде. Генрих, довольный их счастливым сотрудничеством, с удовольствием дал разрешение. Елизавета, радуясь, обнаружила, что Маргарет охотно прислушивается к ее предложениям и сама полна творческих идей. Поначалу она опасалась, что свекровь окажется чересчур властной, но той была присуща внутренняя мягкость, которая привлекала к ней. Распространялось это качество Маргарет не на всех – она могла быть суровой, когда ее вынуждали, и большинство людей благоговели перед нею, так как она не терпела глупцов и энергично отстаивала свои права, но, кроме того, отличалась мудростью и здравомыслием; все восхищались святостью ее жизни. Люди превозносили щедрость матери короля, ее добродетель и ученость. Теперь Елизавета понимала, почему эту женщину любят близко знавшие ее.

Генрих не хотел слушать ни слова, сказанного против его матери. Однажды вечером, лежа в постели, он поделился с Елизаветой своей радостью по поводу того, что долгие годы, проведенные в разлуке с Маргарет, превратились в ничто, стоило им воссоединиться.

– Я очень многим ей обязан, – добавил король. – Я в долгу перед нею, как и перед всеми живыми существами, за великую любовь и привязанность, которые она всегда питала ко мне, хотя часто ей это дорого обходилось.

– Она не переставала надеяться, что однажды вы завоюете Англию, – сказала Елизавета, прижимаясь к нему. – Но пережитые тревоги и беспокойства дают о себе знать. Леди Маргарет то печалилась из-за вражды, то, когда все шло хорошо, боялась, что вражда возобновится. Я тоже должна быть благодарна ей. Именно она первая предложила наш брак.

Генрих повернулся и поцеловал жену:

– Тогда у меня еще больше причин для любви к ней!

Маргарет часто говорила, что надеется основать колледж в Кембридже.

– Я хочу использовать свои богатства для блага других людей и на развитие образования, – сказала она Елизавете во время прогулки в заиндевелом саду Вестминстера. – Как вы считаете, это достойные цели, моя дорогая?

Елизавета ответила, что да. Она с каждым днем сближалась с Маргарет, пытаясь не принимать близко к сердцу, что та жила в такой же роскоши, как она сама, и покровительствовала людям, как королева. При посещении служб в церкви с Генрихом и Елизаветой леди Маргарет восседала под своим особым балдахином с гербами. После вечерни ей подносили вино и специи так же, как королю, а Елизавете не давали ничего. Когда Елизавета шла с процессией по дворцу, Маргарет находилась всего чуть-чуть позади нее. Но ее желание купаться в отраженных лучах славы своего сына было вполне естественным.

Елизавета училась мириться с постоянным присутствием Маргарет рядом с нею или неподалеку. Где бы ни находился король, там будет и она, и Генрих недвусмысленно дал понять жене, что намерен брать с собою мать в путешествия и когда они отправятся объезжать королевство. Он приказал подготовить для нее комнаты во всех королевских резиденциях, часто эти апартаменты находились по соседству с его личными покоями. Служащие короля уже знали, что, делая какие-то приготовления для него и королевы, нужно иметь в виду и его мать. Елизавету это немного угнетало.