Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

Мальчик рос и развивался прекрасно. Елизавета не спускала с него глаз. Именно это чувство она хотела испытывать и никогда не ощущала по отношению к Артуру, оно превосходило даже ее любовь к Маргарет. Генрих, или Гарри, как они его называли, был так похож на отца Елизаветы, что завоевывал все сердца. Елизавета не могла отделаться от желания, чтобы ее первенцем стал он, а не Артур. Гарри от рождения был гораздо крепче брата, и в нем чувствовалось нечто особенное, словно Господь с избытком наделил его разными дарованиями и талантами. Посмотрите только на эти пухлые маленькие ручки, которые тянутся во все стороны и хватают все подряд! По сравнению с Гарри бедный Артур выглядел хилым. В возрасте около пяти лет этот серьезный маленький мальчик упорно учился и старался изо всех сил удовлетворять отцовским ожиданиям. Гарри же, Елизавета это знала, ни к чему не придется прилагать усилий.

Увы, материнской идиллии не суждено было длиться долго. Как только Елизавету воцерковили, Генрих организовал двор для их детей во дворце Элтем, к востоку от Лондона. Элтем располагался в прекрасном месте на вершине холма, откуда открывался великолепный вид на Сити. Елизавета хорошо знала этот дворец, он был одной из любимейших резиденций ее отца, который выстроил там главный холл с уносящимся ввысь потолком.

Когда Генрих сказал за обедом, что Гарри отправится в Элтем вместе с Артуром и Маргарет, Елизавета ударилась в слезы.

Король сжал ее руку:

– Элтем недалеко от Лондона. Вы сможете посещать детей, когда захотите. Леди Дарси будет отвечать за них, а мистресс Оксенбридж, у которой прекрасные рекомендации, станет няней Гарри.

– Знаю. Я сама ее назначила. Но мне невыносимо, что я пропущу младенчество Гарри. Больно думать, что он сильнее привяжется к своей няне, чем ко мне.

Генрих улыбнулся ей:

– Я уверен, этого не случится, особенно если вы будете часто навещать его.

– О, еще бы! Если вы позволите, я буду регулярно оставаться там.

– Конечно. А когда в Элтеме потребуется тщательная уборка, мы отправим детей в Шин или Гринвич. Оба дворца находятся достаточно далеко от нездорового лондонского воздуха. Но ваше место здесь, со мной, Бесси. У вас есть обязанности как у королевы. О детях хорошо позаботятся, и со временем вы займетесь вопросами их образования и организацией браков. Вот что делают хорошие матери.

Елизавета оценила старания Генриха ободрить ее, однако при расставании с детьми в Элтеме у нее надрывалось сердце, особенно когда младенец Гарри одарил Анну Оксенбридж, взявшую его, спеленутого, на руки, беззубой улыбкой.

Леди Дарси улыбнулась:

– Я знаю, оставлять их в первый раз нелегко, мадам. Но юный принц Генрих, кажется, вполне способен свыкнуться с переменами в жизни. Мы не дадим ему забыть о вас.

– Спасибо, – сказала Елизавета и сморгнула слезы. – Я приеду на следующей неделе.

В сопровождении своих дам она прошла к выходу из дворца. На великолепной крыше главного холла, которую поддерживали толстые деревянные балки, все еще блистали золоченые эмблемы ее отца – белая роза и лучистое солнце. Стоило Елизавете на мгновение закрыть глаза, как она легко могла представить, что время откатилось назад к тому моменту, когда этот зал был наполнен представителями двора Йорков и она была в центре внимания вместе со своим высоким величавым родителем, который в воспоминаниях представлялся ей средоточием всей жизни. Как бы он гордился своими внуками, особенно Гарри.

Когда колесница со стуком проезжала по подъемному мосту, Елизавета думала о том, что ее дети будут счастливы в Элтеме. А на следующей неделе она привезет рулоны бархата, атласа и дамаста, чтобы им сшили одежду. Важно блюсти их королевский статус с самого раннего детства.

Елизавета регулярно наведывалась в Элтем и постепенно привыкала к разлуке с детьми. Но жизнь никогда не текла для нее гладко. Всегда возникали поводы для беспокойства.

О новых слухах ей рассказала Анна, которой уже исполнилось шестнадцать.

– Я слышала, как дамы сплетничали, – сказала она, готовя Елизавету ко сну. – Опять пошли разговоры о том, что наши братья живы.

Елизавета затаила дыхание:

– Об этом толковали и прежде.

– Знаю. Но кто распускает эти слухи, Бесси? Это досужие сплетни или кому-то действительно хочется, чтобы так было? И есть ли в этих пересудах хоть капля правды? – Анна вспыхнула.

Популярность Генриха падала, так как он получил репутацию скряги. Но это был сильно упрощенный взгляд на вещи. Король старался накопить богатства, которые станут опорой его династии, ужесточал законы, чтобы знать не могла возвышаться и затевать войны, как было при Ланкастерах и Йорках. Некоторые принятые им меры вызывали недовольство, и неудивительно, что кое-кто желал возвращения юного и многообещающего Эдуарда Пятого.

– Хотелось бы мне знать, где источник этих слухов, – промолвила Елизавета, снимая кольца. – И еще я была бы не прочь разобраться наконец, что случилось с Нэдом и Йорком.

Анна поймала ее взгляд:

– По-вашему, они еще могут быть живы?