Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров

— Не ради ли прекрасных глаз принцессы ты мчался сюда изо всех сил, чтобы побудить меня к действиям?

— Какие у меня могут быть надежды? Особенно если это все, правда… Она же старшая дочь короля!

Томас бросил огрызок яблока и подошел к отцу. Им двигала любовь, а не амбиции.

— Да, одно время меня грели надежды, потому что, как мне кажется, ты считал наши притязания по линии Бофортов не менее законными, чем права Глостера, — сказал он с тайной надеждой.

Но Букингем уже пришел к решению.

— Я собирался заявить об этом именно для того, чтобы избежать кровопролития, которое, увы, произошло. Кроме того, — добавил он, будучи честным человеком, — даже со стороны Ланкастеров графиня Ричмонд и ее сын стоят ближе к трону.

— Наверное, я действительно приехал из-за Бесс, — признался Томас, не желая обманывать отца. — Но поверьте мне, сэр, весь Лондон смотрит на вас и все желают знать правду. В вас течет настоящая королевская кровь, не то, что в других баронах. Кроме того, разве бедные Нэд и Ричард не наши племянники по линии жены?

— Но в присутствии короля Ричарда лучше не подчеркивать свое родство с Вудвиллями. — Герцог встал и зашагал по комнате.

— Это настолько ужасно, что просто невозможно поверить! — признался он. — Мне снится король. Во время походов я всегда находился рядом с ним! Во многих отношениях — мы говорили с ним весьма откровенно, — мне кажется, он даже превосходил короля Эдуарда. Он открытый и смелый человек, но без позорной похотливости его брата. Все знают, что его семейная жизнь безупречна!

— Но есть Джон Глостер, внебрачный ублюдок, который правит в Кале. И еще была девочка, которую он хотел выдать замуж за графа Хантингдона, но она умерла.

— Ерунда… Он просто отдыхал от сражений и лечил в то время свою раненую руку! — бормотал Букингем, ногой отшвыривая стул. — Я могу тебе сказать, что он всегда желал Анну Невилль, еще с тех пор, как Уорвик воспитывал его со своими дочерьми в замке Уорвик. Ты только вспомни, что ему пришлось пережить, пока она досталась ему!

— К тому же он еще получил половину состояния умершего Уорвика, — продолжал Томас. Он не желал слушать о Глостере ничего хорошего и не хотел ничего забывать.

Отец, сделав вид, что не обращает внимания на его слова, продолжал говорить, как бы споря сам с собой.

— Он умный и воспитанный. И хотя не способен очаровывать людей и этим побуждать к действиям, как это умел Эдуард, тем не менее, он дружелюбен, спокоен и образован. Невозможно поверить, что, пока я гонялся с ним за диким кабаном или шутил за столом, он приказал убить сыновей человека, которому служил так долго и так преданно!

Он все еще не мог этому поверить! И поэтому решил идти прямо к королю, застать его врасплох и оценить его поведение в свете ужасных подозрений. Если человек приговорил невинных детей к смерти, вина будет написана у него на лице…

Но Ричард Плантагенет выглядел как обычно. Он сидел за столом и подписывал бумаги. С ним были его секретарь и два офицера. Время от времени он задавал вопрос или отдавал какое-то распоряжение. Каждый раз, когда он поднимал лицо, его ярко освещали светильники, прикрепленные к стенам. На лице мягкость, в глазах — чуть уловимая печаль, но за всем этим угадывались огромная энергия и храбрость. Глубокие морщины залегли от глаз до самого рта, морщины, которых еще не должно было быть у тридцатилетнего мужчины. Они могли быть следами физических страданий, но ни друг, ни враг никогда не слышали от него жалоб. Букингем подумал, что весь его облик противоречив. Крепкое тело было гораздо стройнее, чем у брата покойного короля Эдуарда, но Ричард слегка горбился, и правое плечо у него было, казалось, чуть ниже, — такое бывает у клерков, а не у солдат. Длинная тонкая рука, державшая перо, вполне могла бы принадлежать монаху, но он был очень силен и прекрасно владел мечом — лучше любого солдата, лучше всех благородных лордов Англии. Как можно оценить его характер? Каково его истинное лицо?

Почувствовав, что Букингем внимательно смотрит на него, король поднял глаза и улыбнулся герцогу. Обвинение, которое уже зрело в уме его друга, мгновенно разбилось вдребезги.

— Генрих, ты выглядишь так, как будто мои повара накормили тебя чем-то ужасным! — сказал он, передавая бумагу секретарю и с удовольствием вставая из-за стола.

— Я хотел вас видеть… — неуклюже начал Букингем.

Король подошел и потрепал его по плечу.

— Мой дорогой друг, разве ты не был со мной весь день? — добродушно пошутил он и послал пажа за вином.

Букингем нервно засмеялся, провел рукой по лбу и удивился: по лбу струился пот.

— Как глупо… Слишком много крепкого бургундского за обедом, — извинился он. — Ричард, мне бы хотелось быть уверенным…

Король в удивлении поднял брови.

— Все-таки это, видно, бургундское, — сказал он. — Но я надеюсь, вы достаточно трезвы, чтобы понять то, что я хочу попросить вас сделать для меня.

— Работа всегда хорошо действует, отгоняя ненужные фантазии, — улыбнулся Букингем. Он постарался взять себя в руки.