Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров

Значит, где-то между Пемброком и Ноттингемом должны были встретиться силы Йорков и Ланкастеров. Наверняка бой уже закончен. Тысячи людей по всей стране сейчас обсуждают результаты этой грандиозной битвы — дома, на улицах, в тавернах. И только она — к которой все это имеет самое непосредственное отношение — сидит тут за высокими стенами и не знает ровным счетом ничего.

К счастью, Уорвик наконец допел свою гнусную песенку. Он забрался на невысокую каменную кладку и занялся тем, что смахивал каменную крошку в ров.

— Смотри, лошади! — вдруг закричал он, хватая ее за локоть. Хоть у него и слабые мозги, но со зрением, слава Богу, все в порядке.

Елизавета не видела ничего, кроме облака пыли.

— Где? — нетерпеливо спросила она.

— За тем деревом, до которого мне разрешают ездить. Смотри, кузина Бесс, как их много, и вот они поравнялись с ним. А теперь проехали. Ну как же ты не видишь, кузина Бесс!

Да, наконец она их разглядела. Отряд всадников направлялся прямо к замку. И часовые, должно быть, уже заметили его, потому что начальник охраны принялся выкрикивать приказы. И скоро рядом с ней уже стоял, обливаясь потом, толстый коннетабль, которому стоило немалых усилий взбежать к ней наверх по крутым ступенькам.

— Кто бы это ни был, они едут к вашей светлости от имени победителя, — выдохнул он.

Никогда Елизавета не забудет этих минут тревожного ожидания. Отряд ехал через поле для турниров.

Еще несколько минут — и ей станет известна ее судьба. Она боялась поднять глаза.

— Метти, есть ли среди них кто-нибудь, кого мы знаем? — спросила она, когда к ней на стену поднялись ее встревоженные фрейлины и служанки.

Но глаза Метти были уже стары и подслеповаты, а всадники сбились в кучу, и можно было разглядеть только их неясные силуэты, лиц не было видно вообще — только шлемы на головах. Но нашлись глаза помоложе, которые помогли получить ответ на вопрос.

— Никаких белых кабанов! — захныкал Уорвик, для которого они были олицетворением Вестминстера и двора тети Анны, окружившей его материнской заботой после того, как умерли его родители.

— Маленький герцог говорит правду, — подтвердил коннетабль, для которого такой поворот событий означал конец его многолетней службы.

— Похоже, в центре едет сэр Роберт Уиллоуби, — заметила одна из фрейлин Елизаветы.

— А вон и Хамфри Брэртон машет нам рукой. Это точно он, — сказала Елизавета и закрыла глаза, мысленно благодарив Бога. — Они, наверное, страшно устали после такой быстрой езды под палящим солнцем! Давайте спустимся и встретим их.

Поскольку Елизавета независимо от исхода битвы все равно стала бы королевой Англии, коннетабль счел разумным повиноваться. Зычным голосом он прокричал приказ, который на самом деле ему очень не хотелось отдавать, и она, спускаясь по витой лестнице, услышала, как скрипят цепи подъемного моста и глухо стучат копыта лошадей, проезжающих надо рвом. Когда они наконец, остановились во внутреннем дворе, залитом солнцем, вокруг толпилось множество солдат гарнизона, которые смотрели, как ланкастерцы слезают с лошадей.

Сэр Роберт Уиллоуби уже склонился перед Елизаветой на одно колено и целовал ей руку.

— Лорд Стенли послал меня сообщить вашей светлости радостное известие, — сказал он. — В местечке под названием Босуорт, неподалеку от Лестера, Генрих Тюдор одержал победу.

Неужели все ее тревоги и злоключения позади? Елизавета растерялась и, не сумев подобрать подходящие слова, лишь улыбнулась сквозь слезы.

— Новый король поручил мне сопровождать вас, когда вы поедете домой, в Вестминстер, — продолжал он.

— Новый король? — переспросила она.

— Король Генрих, да сохранит его Господь!

— Вы хотите сказать — его короновали?

— Милорд Стенли короновал его прямо на поле битвы, и войска прокричали: «Да здравствует король Генрих VII!» — подхватил Хамфри Брэртон, который подошел к ней, чтобы поцеловать ей руку.

Но они не могли короновать его без нее! Елизавета стояла на верхней ступеньке, смотрела на их возбужденные радостные лица и старалась не обращать внимания на угрюмые лица йоркширцев, которые, сбившись в группки, стояли позади победителей. Многие из них участвовали в давнем сражении при Тьюксбери, и она понимала, что означало для них сегодняшнее поражение. Умер их бог.

— Но как они его короновали? — в изумлении спросила она.

— Один солдат нашел корону Англии в кустах колючек, — сдерживая возбуждение, ответил Хамфри.

На мгновение она перестала замечать окружающих и представила себе Ричарда Плантагенета на белом коне со сверкающей золотой короной, надетой на шлем. Она знала, что он готов был сражаться за нее до последнего дыхания.

— Значит Ричард?.. — спросила она упавшим голосом.

— Он мертв.