Елизавета Премудрая, или Ква, босс

На следующий день Илья, сделал вид, что совершенно забыл о случайном их поцелуе. Так Лизе казалось.  С одной стороны, она даже обрадовалась, потому что не знала, как теперь себя с ним вести. Вот и отлично. Не нужно краснеть, отводить глаза, ронять папки от волнения — не помнит и прекрасно. А с другой… неужели ее так легко можно выкинуть из памяти?

Сама Елизавета не забыла. Ей понравилось, даже очень. Вот же напасть! Она только-только решила считать Илью другом, только привыкла к его дурацким шуткам, как он снова все ей испортил! Фантазия разыгралась, мешая работать и рождая фривольные мысли.  Лиза ловила себя на том, что пропускает мимо ушей его слова, глядя на аппетитные губы Ильи. А ведь рабочий день только еще начинался.

Илья предложил съездить на базу, навестить старых друзей. На базу так на базу, благо ехать не на край света, не многодневная экспедиция на двоих, она справится. Постарается. Елизавета с каждой минутой все серьезнее сомневалась в своем благоразумии. И без того она постоянно пялилась на его руки, лежащие на руле и представляла много разных вещей... которые он мог этими руками делать.  И яркие воспоминания о вчерашнем только подхлестывали воображение. Как вообще мужчина может быть таким привлекательным? Должны же быть у него какие-то изъяны.

Может, у этого шкафа маленький ключик? Это, пожалуй, единственное, что ее успокаивало. Потому что ноги у него были ровные и мускулистые, как у заправского бегуна, хотя и волосатые — дома Илья ходил в шортах и майке. Плечи широкие, руки красивые, плоский живот, лишенный даже намека на пухлые жирные складочки. Про лицо и говорить нечего. И дело не в правильных безупречно чертах — глядя в глаза Кощеичу неудержимо хотелось в ответ улыбаться. Улыбка у него выходила такая… светила она, как прожектор.  И даже дураком его не назовешь, даже если порой и придушить хочется.

Умнейший мужчина, хоть и талантливо прикидывается клиническим идиотом в фазе острой дебильности. А еще Илья очень добрый. Нет в нем зависти, жестокости, подлости. Идеальный. Главное, ему об этом не говорить. И вообще вести себя как ни в чем не бывало, чтобы не заметил Илья ее слабости. И Лиза, стискивая зубы, удерживалась от ласковых слов, не хвалила, а лишь язвила как обычно.

Илья всю дорогу осторожно на Лизу поглядывал в зеркало заднего вида. Она сидела, откинув голову назад, прикрыв глаза, сняв свои безобразные очки. А ресницы у нее тоже рыжеватые. И кожа молочная, гладкая, будто светится изнутри. Такая нежная, что так и тянет прикоснуться.

Какого черта он ее поцеловал? Все же было прекрасно, зачем все испортил? А зачем она отвечала ему так откровенно и жарко, стонала в рот возбужденно, страстно так прижималась? От одного воспоминания об этом их поцелуе у него теперь все трещало все по швам, от хваленого самообладания до молнии на ширинке. А когда он ловил ее задумчивые взгляды, руки так и чесались закинуть ее на плечо и утащить.  Куда? Совершенно без разницы. За Кудыкину гору, посадить под тяжелы засовы и никуда больше не выпускать. Что ей стоило влепить очередную пощечину?

И эти джинсы, так эротично обтягивающие ее идеальную задницу! Как-то внезапно Илья понял радикальных мусульман, надевающих на своих женщин паранджу. Он бы на Лизу тоже надел. Чтобы и глаз колдовских ее больше не видеть.

Что Илья, страшно тебе? Да, ты попал.  Стремно до дрожи в руках. В постель ее уложить — дело нехитрое. И несложное совершенно. Да только впервые его в женщине возбуждали не только точеные ножки и грудь. В этой колючке было нечто такое…  зацепившее, проползавшее в самую душу, как будто змея подколодная. Не мог он сломать ее, будто игрушку. Не хотел.

А по-другому не выйдет. Илья знал себя: наиграется с ней, как ребенок с новой машинкой, колесики выкрутит и остынет. Пропадет интерес, станет скучно. Как было уже сотни раз. Или он себе врет? И с ума сойдет с этой рыжей?  И тогда сломает ее еще вернее.

Не нужен Лизе такой придурок как ты, неугомонный бессмертный бездарный оболтус. Ей подобрать бы  приличного мужика, который будет ее на руках носить, дома ждать, в кино по выходным водить. Она девушка нервная, впечатлительная. Может ей голема вылепить? Или в аренду взять в Инквизиции? Они просто прелесть, какие спокойные. И бесполые, что особенно утешает.

Ничего, он потерпит. Два с половиной года еще осталось заклятию действовать. Не два века, спасибо родителю.

Илья свернул на дорогу, ведущую к базе.

Проклятье, стабильный мужик вон на базе имеется. Да какой! Кощей давно уж устал от обилия женщин. А как с женой своей связался, так ни на кого и не смотрит. Если бы он на Лизу взглянул... Илью после мыслей таких отчего-то бросило в холодный пот,  потом челюсть свело. Он тут же всем сердцем полюбил Александру Даниловну. Всей своей очерствевшей душой. Какая же она все-таки умница! Прочно захомутала этого... стабильного.

Стоп, это что же? Он еще и ревнует? К родному отцу? Какая неожиданная пикантность. Или пикантная неожиданность. Мало им было проблем!

Приехали!

На базу приехали. Выходим, Елизавета Николаевна.

18-2