Елизавета Премудрая, или Ква, босс

Их ждали, им были рады.

Странное это чувство — возвращаться в родительский дом. Дом, где прошла бóльшая часть твоей жизни, дом, который стал немного тесен в плечах, но по-прежнему дорог и мил.  Хотя самые яркие воспоминания уже и потускнели немного. Лиза раньше не замечала, какая скромная у нее комната — казенная. В ней, кроме вещей в шкафу и книг на полке, ничего личного и не было. Ни фотографий на стенах, ни картины, которая ей бы действительно нравилась, ни коврика, ни какой-то безделушки.

Да у нее в квартире Ильи вещей больше: и кружка там ее личная есть, и расческа, и полотенце зеленое с лягушками. А здесь она в столовой питалась, к чему ей свои чашки? И все остальное. Выключи кто сейчас Лизу, вычеркни из этого мира, так и следов никаких не останется. Грустно…

В библиотеке царил безукоризненный, неправдоподобный порядок. Там заправляла малышка Лия. Выросла девочка. Лиза помнила, как ее привезли на базу: маленькую взъерошенную цыганочку. Кто бы мог подумать, что среди цыган бывают оборотни? Лия и сейчас выглядела по-цыгански: цветастая юбка, кофта на шнуровке, кудрявые волосы и серьги кольцами. Ей, кстати, очень шел этот образ. Секретарем Бессмертного теперь стал Сереженька. У него тоже порядок во всем. И грустно, и тепло от этого. Справляются без нее и ладно. Признаться честно, Лизе теперь возвращаться сюда не хотелось. Тем более, повсюду здесь царила тошнотворная атмосфера семейного счастья.  Сладкая, вязкая будто патока.

Лизу от этой умилительной картины мутило. Обнимаются вон, голубки. Живот у Сашки уже приличный. Красивый, прямо скажем, живот. Завидный. И сама она будто серьезнее стала, старше. Сильнее. Да, именно так, в каждом жесте ее теперь видна была не какая-то там просто Сашка, но настоящая Александра Даниловна. А вот у К.А. улыбка так просто дебильная. И вообще он какой-то рассеянный. Одна только радость, угомонились, касатики, и перестали зажиматься по всем углам, всех смущая. Просто теперь Кощей постоянно к Сашкиному животу пытается притронутся. И вьется вокруг, будто сокол над сизою горлицей.

Внезапно Лизу посетила странная в своей абсурдности мысль: а ее родители так же ждали? Нет. Отец не раз говорил, что Лизу завели только на замену погибшему брату. Но мама, хоть и пила, ни разу ее не обидела. Увидеть бы, как она там... Да ведь умерла давно, наверное. И стало вдруг больно. Зачем оно так? Сто лет о матери не вспоминала, а тут вдруг такая ерунда в голову лезет!

К Елизавете подошла Сашка, обняла ее за плечи.

— Пойдем прогуляемся, — предложила она. — Душно здесь. Да и мужчинам поговорить хочется.

Лиза кивнула, и они с Сашей прошли в галерею.

— Как тебе там, за воротами? — спросила Саша. — Просторно?

— Слишком много впечатлений, — призналась Лиза. — Так много, что хочется спрятаться обратно в коробку. Только вдруг оказывается, что стало там для меня тесновато.

— Понимаю, — сказала Сашка. — Я вот тоже в вещи свои не влезаю. И в прошлую жизнь. Вроде бы я осталась собою, а нет, всё поменялось.

— Ты не рада? — уловила Лиза в голосе подруги испуганные нотки.

— Не знаю, — вздохнула Саша. — То есть рада, конечно. Но это слишком быстро для меня. Я не уверена, что готова. Хочется творить всякие глупости. И на задумываться о репутации. О последствиях тоже. Знаешь, видимо я сама еще слишком ребенок. Сижу вот, на Костю смотрю и мечтаю, как мы с ним тихонечко улизнем в мастерские, а там…

— Сексом займтетесь? — подсказала Лиза ехидно.

— Почему только им?  — Сашка вяленько возмутилась. — Ну да… — она вдруг потупилась. — Этим в первую очередь.

— А почему в мастерских? — Лизе стало вдруг любопытно.

— Заводит, — призналась Сашка. — Меня он вообще заводит, а там… я тебя не пугаю?

— Я как раз тот человек, которому нужно с кем-то об этом поговорить, — ответила Лиза. — Меня Илья... тоже заводит. Да так, что колени дрожат до сих пор. Зря я сюда с ним поехала…

— Вы с ним уже?..

— Нет, — тихо ответила Лиза. — Я боюсь. Боюсь, что вживую это не как в книгах. Скажи мне, это действительно так круто, или врут?

— Надо же… бережет он тебя. Обычно он девушек быстро… — поняв, что ляпнула что-то не то, Сашка чуточку покраснела. — Прости. Костя еще на Илью все ругался. Относительно женщин.

—  Надо же...  —  насмешливо протянула Елизавета.  —  Бессмертный апологет нравственности и целомудрия. Куда катится мир! И ты тоже прости.

—  Уела,  —  Сашка весело усмехнулась.  —  Но знаешь… Наверное, это другое. Я от одного его вида с ума схожу. И даже прикосновений не нужно. Достаточно просто рядом услышать дыхание. Поймать его взгляд. Я сразу пылать начинаю, как спичка.

— Чума, — вздохнула Елизавета в ответ.  — А меня прям в бараний рог скручивает.  на губах его залипаю, это теперь мой личный фетиш. А уже если Илья прикасается… Словно кабель высокого напряжения.