Елизавета Тюдор

— Всё в руках Господа. Как видишь, порой происходит то, чего не ожидаешь. Нас выпустили из тюрьмы. Возможно, мы уедем и из Вудстока, — Елизавета с любопытством посмотрела на Фредерико, — а тебе зачем? Куда ты хочешь уехать?

— Я хочу съездить в Испанию. Там у меня остался сын, — откровенно ответил Фредерико, — пишу ему письмо о себе, о его матери. Хочу отвезти письмо сам.

— Ну что ж, остаётся только ждать, — Елизавета не проявляла нетерпения и говорила спокойно и рассудительно, — и моё сердце не здесь. Но нет лучшего способа быстро добиться своей цели, чем терпеливо ждать.

— Я уверен, вы правы, — кивнул Фредерико, — и всё же так порой хочется поторопить время, чтобы успеть сделать то, что задумал.

Порой, вся история его жизни представлялась словно окутанная дымкой. Замок, в котором они жили, редко кто посещал. Но кое-какие новости добирались и до них. Так, стало известно, что Мария и Филипп поженились. Прибывшие вместе с принцем испанцы вызывали неприязнь у англичан, и между ними в Лондоне постоянно вспыхивали драки. Впрочем, Тайный совет был доволен: Филипп помогал разрешить, казалось бы, неразрешимые дела. А самое главное, жена его во всём слушалась. Так, земли, конфискованные у монастырей, всё-таки решено было оставить новым владельцам. Филипп лично вёл по этому поводу переговоры с папой римским, и тот согласился оставить всё как есть. Отношение к протестантам не изменилось, но Мария уже не так сильно настаивала на обращении их в католическую веру. Все подумали, что пора костров и эшафотов миновала.

Такое временное затишье давало возможность Елизавете размышлять чаще, чем хотелось бы, о своём собственном будущем. Мария хотела срочно родить наследника. А в случае если она преуспеет в своих намерениях, судьба Елизаветы становилась совершенно неясной. Призывая Фредерико к терпению, она сама с трудом подавляла в себе порыв как-то изменить существующее положение вещей.

Ещё она думала о Роберте. Она слышала, что он вышел из Тауэра, но писать ему не могла. Опять они были разлучены. Елизавета не знала, где он, и её мучила ревность. Всё-таки Роберт был женат и, скорее всего, вновь жил со своей семьёй. Елизавета помнила, что Дадли так и не представил жену ко двору. Но сейчас это не имело значения. Он сам не мог появляться в королевском дворце: свобода не означала прощение.

А Фредерико часто вспоминал графа. Где он теперь? Какие интриги затевает и против кого? Ответить на эти вопросы, сидя в Вудстоке, было невозможно. Иногда Фредерико начинал надеяться, что де Вилара убил уже кто-нибудь вместо него. Насладиться подобными мечтами мешало одно: Фредерико очень хотел увидеть труп графа собственными глазами.

Письмо сыну было перечитано и переписано несколько раз. Порой целыми днями Фредерико только и думал, как лучше написать то или иное предложение. Он видел, что Елизавете куда лучше даётся бездеятельное прозябание в замке. Она привыкла к такой уединённой жизни, почти всё детство проводя в одиночестве. Елизавета писала стихи, бесконечно переводила те книги, которые ей привозили, постоянно думая о чём-то своём, не пытаясь просить сестру изменить её жизнь.

Иногда ей не хватало бумаги — про них забывали, приезжали редко, и запасы заканчивались. Тогда стихи появлялись на стенах. Фредерико подолгу читал короткие строчки, пытаясь проникнуть вглубь их такого несложного содержания.

Я многое могу подозревать,
Но ничего не в силах доказать.
И потому в тюрьме Елизавета[13]

.

Глава 4 1555 год

1

Спокойная жизнь в захолустье закончилась весной. Сначала королева велела им покинуть Вудсток и прибыть в Лондон. Хорошо это или плохо, сказать было сложно.

До замка доходили слухи о запылавших по всей Англии кострах — вопреки советам мужа, Мария начала казнить протестантов.

— Зачем она это делает? — Елизавета искренне не понимала поступков сестры, но, находясь вдали от королевского дворца, она и в самом деле не видела многого из того, что происходило.

Вернувшись в столицу, принцесса тут же осознала весь ужас случившегося. Мария собственной персоной не преминула объяснить свои действия Елизавете.

— Цель моего правления — восстановить в Англии католическую веру. Меня поддерживает только что избранный папа Павел Шестой. Рим, наконец-то, поддерживает англичан и английскую королеву. Мы должны следовать той политике, которую он проводит.

«Мне в лучшем случае снова грозит Тауэр», — мелькнуло в голове у Елизаветы.

— Волею Господа я забеременела, — продолжала Мария, — всё время до родов ты будешь находиться под моим неусыпным контролем. А там посмотрим.