Елизавета. Золотой век Англии

Если бы Филипп II просто помог папе римскому и иезуитам в деле свержения Елизаветы, это только укрепило бы права Марии Стюарт и ее родственников де Гизов на английский престол, что совсем не отвечало его интересам. Ситуация поменялась незадолго до цареубийства в Фотерингее, когда Мария решила пересмотреть свою волю. Назвав Филиппа своим династическим преемником, она лишила права наследования своего сына Якова. Восстановить это право он мог только в том случае, если бы отрекся от протестантской веры, в которой его воспитали в Шотландии враги королевы[307]. Но он отрекаться не собирался, потому что незадолго до того, как граф Лестер высадился в 1585 году в Нидерландах, Елизавета «подкупила» подверженного влияниям Якова. В результате он выбрал ее, а не испанского короля себе в союзники[308].

Соглашение между Яковом и Елизаветой было скреплено печатями в 1586 году, и с тех пор он получал английское пособие: королева платила ему щедрые 5000 фунтов в год (по современным меркам — 5 млн фунтов)[309]. Более того, Елизавета впервые была готова признать его законным королем Шотландии. Она писала ему добрые письма собственной рукой, указывая адресата на французском: Mon bon frère, le Roy d’Écosse (Мой добрый брат, король Шотландии). Она даже не скрывала от него, что допускает возможность (пусть весьма отдаленную и неопределенную) наследования им английского престола, но только при условии, что он останется протестантом и в целом будет вести себя надлежащим образом[310].

В Риме же новый папа Сикст V, известный своим недоверием к Испании и склонностью в гневе кидаться посудой, ждал от Филиппа II подвигов в защиту Божьей славы и авторитета папства. Один из планов папы состоял в свержении Елизаветы и возведении на ее место Якова, предварительно обращенного в католичество. Раздраженный Филипп приказал своему послу в Ватикане графу Оливаресу довести до сведения папы, что свержение Елизаветы он поддерживает, но отдавать английский трон Якову не собирается. Король Испании даже обмолвился, что скорее посадит на английский престол свою старшую дочь, инфанту Изабеллу Клару Евгению[311].

Уверенный в том, что Франция не будет вмешиваться (потому что король Генрих III и на своем-то троне сидел не очень прочно), Филипп начал собирать в Севилье, Лиссабоне и Кадисе морские силы, которые в будущем получат имя Великой, или Непобедимой, армады. На тот момент его сведения о планах Елизаветы были неполными и устаревшими, однако к весне 1587 года Бернардино де Мендоса, испанский посол в Париже, нанял нового шпиона, который действовал под кодовым именем «Джулио», или «Хулио»[312].

Любопытно, что о существовании этого «Джулио» и масштабе проделанной им работы стало известно — благодаря обнаружению тайных депеш Мендосы — лишь спустя четыреста пятьдесят лет[313]. Выяснилось, что под именем «Джулио» скрывался не кто иной, как сэр Эдуард Стаффорд, английский посол в Париже. Имя Стаффорда попало в списки подозреваемых еще в 1899 году, однако понадобились современные электронные технологии, чтобы путем перекрестной корреляции проверить сотни упоминаний и установить идентичность. Подкупив Стаффорда, Мендоса красиво отомстил за свое изгнание из Англии после раскрытия заговора Трокмортона. В течение примерно полутора лет Стаффорд должен был передавать самые секретные данные о дипломатических и военных планах Елизаветы, получая за это регулярные платежи в размере от 500 до 2500 золотых эскудо (187 000 и 937 000 фунтов соответственно в пересчете на современные деньги), которые позволяли ему выплачивать многочисленные карточные долги.

Впрочем, мотивацией Стаффорда были не только деньги. Он был обижен на Елизавету за то, как издевательски она отреагировала на его брак с леди Дуглас Шеффилд. К тому же он надеялся занять высокий пост в послеелизаветинской, «испанской» Англии. Уолсингем подозревал Стаффорда. В течение нескольких месяцев он перехватывал его письма к матери, Дороти Стаффорд, ведающей гардеробом королевы. Но Стаффорд был ловок: он хитроумно заметал следы, порой специально дезинформируя Мендосу. И без железобетонных доказательств Уолсингем не мог арестовать королевского посла и сына одной из ее наперсниц.

В марте 1587 года сэр Фрэнсис Дрейк, английский чудо-мореплаватель и гроза испанских судов, уговорил колеблющуюся Елизавету выделить ему четыре королевских военных судна и два пинаса для набранной им команды из примерно двадцати вооруженных морских торговцев. Он просил у королевы полный карт-бланш, обещая сделать все возможное, чтобы ослабить военно-морскую мощь Испании, и в конце концов Елизавета дала свое согласие. В частности, Дрейк собирался патрулировать иберийское побережье, грабя суда, приходящие из Ост- и Вест-Индии.